плохо, ежели он бобылём останется! Плохо мужику одному, а мы с тобой не вечные.
– Плохо, – подтвердил Гордей.
– А ты сам-то что?! – вдруг взвился дед Епифан, – Ещё мужик крепкий, а без бабы живёшь! Думаешь, не слышал я, как о тебе наши бабёнки у магазина шепчутся? Всё слышу, хоть и думают, наверное, что я пень глухой! Вон хоть та же Парамониха по тебе вздыхает!
– Да ты что отец?! Она же чокнутая на всю голову! Вот спасибо, сосватал!
– А может она и чокнутая, что одна? А был бы мужик при ней, и она бы остепенилась, да притихла бы!
– Давай-ка, батя, я тебе спину лучше натру. А то заведёт нас этот разговор не туда, куда надо!
– Вот-вот, а тебе лишь бы с темы соскочить! – заворчал Епифан Лукьянович.
– Что?! Это что за сленг у тебя? – засмеялся Гордей, – Ты, где это набрался – «соскочить»!?
– А что ты думал? Что я у вас совсем мхом порос и от жизни отстал? – спросил дед Епифан, тоже посмеиваясь.
– Да, какой уж тут мох, раз у тебя одни бабы на уме?! То Елизара женить хочешь, то меня сватаешь. Может, ещё и себе кого присмотрел?
– И присмотрел бы, – смеялся Епифан Лукьянович, – если бы не радикулит этот! Хоть перед кончиной, какая добрая душа вкусными щами, да пирожками накормила бы! А от вас что? Одни консервы, да супы из пакетиков!
Так и вошли они в дом, перебрёхиваясь, да посмеиваясь.
***
Прошло три месяца с тех пор, как принёс Елизар домой медвежонка. Он оказался медведицей. Она подросла, обвыклась и стала хорошим другом Вольному. Долго егерь подбирал ей кличку, в чём ему помогал верный пёс. Называл Елизар какую-нибудь кличку, а пёс взвизгивал один раз. Не нравится, значит. Но вот, наконец, Вольный тявкнул два раза, когда Елизар сказал:
– Ну, а как тебе Плюша? Ведь она на ощупь, как плюшевая.
И Вольный с готовностью, согласился, то есть прогавкал дважды.
– Ну, вот и славно, – вздохнул Елизар, – А то у меня уже фантазия закончилась!
Иногда пёс с медвежонком вместе начинали проказничать, и хозяину приходилось разводить их в разные стороны в виде наказания. Ну, сколько можно пустые вёдра по двору гонять или метлу дворовую на прутья растаскивать?
Так и жили.
Приближалась осень, и Елизар стал всё чаще задумываться, что делать с найдёнышем? Устраивать в город в зоопарк жалко. Что за жизнь в клетке? Хотелось ему, чтобы Плюша жила на природе, а значит надо её каким-то образом адаптировать к той жизни.
По деревне уже ходили слухи, что егерь завёл себе медведицу вместо жены. Особенно старались девки, которых егерь в упор не замечал. Уж злословили от души!
Отец с дедом сильно переживали, но поделать ничего не могли. Как людям рот заткнуть? Остаётся только делать вид, что ничего не видят и не слышат.
Однажды сидел Елизар у себя во дворе и удочку налаживал. Думал в ближайшие выходные за рыбой сходить. Себя побаловать, родных своих, да и Плюшу с Вольным не обидеть. Вдруг женский голос услышал:
– Елизар Гордеевич,