вызывали на беседу то одного врача, то другого, то медсестру, то уборщицу….
Луизу приглашали три раза, но она оперировала и не могла бросить операцию, чтобы познакомиться с новым владельцем, вернее, владелицей клиники.
Но, как только она освободилась, сразу пошла в кабинет бывшего главного врача.
– Можно? – постучалась она.
– Входите, – произнёс мужской голос.
Луиза удивилась, ведь говорили, что новый руководитель женщина.
Она вошла.
За столом сидела женщина лет сорока пяти. Крашеная блондинка с собранными и заколотыми наверх кудрями волос. Над глазами нависала густая чёлка, из-под которой с любопытством смотрели карие глаза. Маленький аккуратный носик и капризно сложенные пухлые губы не придавали лицу приятного выражения. Но, в общем-то, дама была пухленькой, и, безусловно, считалась симпатичной.
Рядом с ней сидел молодой человек лет двадцати пяти, который был похож на женщину, как две капли воды. «Мать и сын», – поняла Луиза. Естественно сын, так же как мать, произвёл на неё отталкивающее впечатление. Уж слишком мало мужественности было в его облике: такой же, как мать, пухлый и манерный. И, наверняка, такой же капризный.
Те, в свою очередь рассматривали её, и весьма бесцеремонно. Особенно он.
Девушке стало неприятно, что она вынуждена стоять перед ними и ждать, пока ей предложат сесть. Она стиснула зубы и старалась придать лицу безразличное выражение.
– Садитесь, – наконец, процедила дама.
Луиза, молча, села. «Не собираюсь говорить «спасибо!» – со злостью подумала она.
Дама, словно прочитала её мысли:
– Вы извините, что так долго разглядывали Вас, – сказала она, каким-то брезгливым и гнусавым голосом, – Просто хотелось посмотреть, что за особа приходит к своему руководителю только после третьего приглашения, да и то не сразу.
– Особа, которая стоит за операционным столом, и спасает жизнь пострадавшему животному, – ответила Луиза.
Они обе сразу поняли, что работать вместе не будут.
– Я слышала, что Вы, Луиза Станиславовна, одна из лучших хирургов этой клиники, – глядя в стол, неохотно произнесла дама.
– Не одна из лучших, а лучший! – вдруг поправил её молодой человек.
Та выпрямилась в кресле, и, продолжая смотреть в стол, строго сказала:
– Не надо перебивать меня, Иннокентий!
– А ты называй вещи своими именами, – как бы, не замечая её строгости, легко сказал парень.
Она подняла на него глаза, и Луиза увидела испепеляющий взгляд. Но ему, по-видимому, было всё равно. Он улыбался.
Дама тяжело вздохнула и посмотрела на Луизу:
– Я надеялась, что мы будем с Вами плодотворно работать. Но, если Вы не хотите соблюдать дисциплину и субординацию, это будет невозможным.
– Если под тем, что Вы сказали, подразумевается бросить пациента (а животные – это наши пациенты) во время операции, и позволить ему умереть, ради того, чтобы увидеться