хочу тебя расстраивать, но у тебя ничего не выйдет.
– С чего ты взял? Ты пытался?
– Говорю тебе, ты потерпишь поражение.
– Значит, пытался?
– Просто я знаю это место! – я чуть повышаю голос.
– Так ты пытался?
– Нет!
– Вот что меня бесит в современном поколении: сдаётся, даже не попробовав.
– Слушай, я не Мартин Лютер6. Я всего лишь подросток, и ты тоже. И я говорю тебе, никто не станет слушать, как бы права ты ни была.
Ты молчишь, зная, что спорить с этим бесполезно, потому что я прав.
– Почему вы все такие лицемеры?
Я не отвечаю на этот выпад.
– Я уверена, что многих не устраивает происходящее. Но вы как живые стены, – заявляешь ты недовольно, – что бы плохого или несправедливого ни случалось, от вас это либо отскакивает, либо пачкает, но вы всё равно стоите дальше, не пытаясь ничего изменить.
– Говорю тебе, не ввязывайся в это. Тебя уничтожат. Они тебя сломают, – продолжаю я, пытаясь тебя образумить.
Ты задумываешься о чём-то своем, тихо негодуя. Я молчу, потому что не хочу больше ссориться.
– Сид! – раздаётся голос позади.
Я удивлённо оборачиваюсь. Кому бы это я мог понадобиться? Ты тоже оборачиваешься, и, судя по твоему виду, задаёшься примерно тем же вопросом.
– Привет, как дела? – спрашивает Милитант.
Синтия Милитан живёт прямо напротив твоего дома с фиолетовой крышей, а ещё она ходит со мной на физику и биологию. Рядом с ней её младший брат Том, как обычно глядящий на всех с опаской не по годам взрослым взглядом.
– Вот со службы идём, – я киваю в твою сторону. – Синтия, Том, это Флоренс…
– Я знаю, – тут же прерывает она.
Я слегка теряюсь.
– Мы живем по соседству, – тут же объясняешь ты.
Мне становится не по себе, и всё потому, что отец Синтии и Тома, мистер Милитант – воинствующий католик. Он ходит на все службы. Молится всегда и везде, по любому поводу. Соблюдает все католические посты. И самое главное – он не приемлет атеистов, вообще за людей их не считает, и к этому же постепенно приучает своих детей. Поэтому мне страшно, ведь услышь они, что ты говорила пару минут назад, и для тебя бы уже готовили милитантский костер инквизиции. Да и меня бы на дрова пустили, как знающего о твоём отношении к Богу и никому не доложившему об этом.
– Нам пора, – говоришь ты, тоже чувствуя, что лучше с ними не связываться.
– Хорошего дня, – желает нам Синтия вежливо, но при этом подозрительно глядя на тебя.
– Спасибо, и вам тоже, – отзываюсь я, пытаясь смягчить ситуацию, но ты ей всё равно не нравишься. Уж не знаю, как они это делают, но у Милитантов нюх как у собак: таких, как ты, они чуют за версту.
– Живо уходим отсюда! – тихо шепчу я. Ты и не думаешь сопротивляться.
Когда мы отходим от них на безопасное расстояние, я считаю нужным провести для тебя небольшую лекцию.
– Знаю, что моё мнение ты ни во что не ставишь, – начинаю я, – но сейчас слушай внимательно