НАСА «Плеяды» все финалисты прямо сейчас смогут познакомиться друг с другом и с вами!
Слышатся статические разряды, и на темных видеоэкранах вспыхивают краски – и лица.
Я, чуть дыша, рассматриваю незнакомцев, которые скоро станут для меня новой, принудительной семьей. Андерсон и Льюис поочередно называют их имена и страны – прямо Олимпиада, а не насильственный призыв в астронавты.
Все финалисты примерно моего возраста, но на этом сходство кончается. У нас разный цвет кожи и глаз, разные волосы, разное сложение. Некоторые, я вижу, сдерживают слезы или откровенно паникуют, вроде меня, остальные – их большинство – улыбаются и машут руками. Кто из нас окажется прав?
– И последний по списку, но не по значению – Леонардо Даниэли из Рима!
Я оборачиваюсь к экрану у меня за спиной. Парень с золотисто-каштановой шевелюрой и яркими голубыми глазами улыбается так, что во мне все надламывается. Знал бы ты, во что мы влипли. Мы не победители, мы покойники.
Пользуясь тем, что стою спиной к залу, я закрываю лицо руками, и слезы наконец проливаются. Мне надо всего двадцать секунд, чтобы выплакаться, – научилась, когда Сэм заболел. Я всегда веселила его, подбадривала, ни разу не показала, как боюсь за него. Но иногда, когда его подключали к машинам, когда через больничные мониторы слышалось неровное биение его сердца, я отворачивалась и давала волю своему горю, своей злобе на весь белый свет. Всего на двадцать секунд, чтобы Сэм не заметил, – вот и пригодилось теперь. Я успокаиваюсь и с изумлением встречаю добрый взгляд итальянского финалиста. Он прикладывает ладонь к экрану, и я читаю у него по губам «привет».
Я поднимаю руку, отвечая ему, и забываю, где я и что со мной происходит. Всего на миг, потому что доктор Андерсон продолжает:
– Вы все проведете уик-энд со своими семьями, а в понедельник утром отправитесь чартерными рейсами в Хьюстон, в Космический центр имени Линдона Джонсона. Там через месяц будет отобрана команда из шести человек…
Я отворачиваюсь от итальянца и перевожу взгляд на брата. Он сидит, как на похоронах – глаза потуплены, кулак прижат к сердцу. Но я еще жива и не хочу, чтобы мой брат горевал один. Я потихоньку отхожу назад и бегу со сцены…
Охранник тут же ловит меня, ну и пусть. Эта миллисекунда свободы мне кое о чем напомнила. От призыва не увернешься, это факт, но, если вести себя правильно, меня еще могут отсеять. Главное – сосредоточиться на этом так, чтобы ничто не отвлекало. Ничто и никто.
Пусть другие становятся героями, пионерами космоса. У меня и дома предостаточно дел.
Глава третья
Экраны гаснут, и я будто просыпаюсь – но лица, которых больше не видно, все еще держат меня в своей власти. Эти двадцать три человека, о чьем существовании я не ведал, чьи пути никогда не должны были пересечься с моим, скоро станут всем моим миром. И если мне посчастливится пройти финальный отбор, пятеро из них будут связаны со мной на всю жизнь. От этой мысли я покрываюсь мурашками, и мне не