я встала, меня саму одели в темно-синюю форму, а руки пропитали увлажнителем и скрыли латексными перчатками, после чего вывели во двор. Там мы, размявшись, приступили сначала к серии высокоэффективных упражнений по аэробике, а затем занялись йогой, направленной на улучшение пластики.
В конце занятий нам позволили пять минут пролежать на спине, притворяясь мертвыми, и это были лучшие минуты этого дня. Последовавший же за этим забег на две мили был худшим.
На протяжении всего этого испытания Мэри постоянно меня подбадривала, но я понимала, что ей хотелось присоединиться к остальной группе, которая пробежала всю дистанцию почти молниеносно. А за время, что понадобилось мне, чтобы завершить задание (то есть взобраться на крутой холм, пересечь песчаную полосу и перейти ручей), нас обогнали пять старших групп, которые, похоже, начинали забеги с интервалами. Затем последовала долгая заминка – сначала воодушевленные сверстники растягивали ей ноги, а потом она надела купальник и прошла вместе со всеми через длинный ряд душей с разными температурами, рассчитанными таким образом, чтобы не допустить разрыва мышц.
После этого они отправились в часовню на милосердно бодрую проповедь о долге и патриотизме, а потом сели завтракать – по крайней мере, для остальных это было завтраком. Мне же Мэри извиняющимся (хотя и радостным) тоном объяснила, что надо мной доктора собирались провести кое-какие тесты. Поэтому есть мне пока было нельзя и пришлось просто наблюдать, как заполнившие всю столовую люди заглатывали пищу, разработанную специально, чтобы дать им максимальную энергию, способствовать здоровому росту, снабдить всеми ценными питательными веществами, обеспечить блеск волос и хорошее пищеварение. Усугубляло ситуацию то, какой аппетитной казалась вся эта пища на вид и какие она испускала запахи. Я сидела посреди группы девочек и мальчиков, которые болтали без умолку, ссылаясь на вещи, о которых я никогда не слышала, бросая шутки, которые я не понимала (что было неудивительно, учитывая, что они читали на уровне детей старше меня лет на пять и, вроде бы, свободно говорили на двух иностранных языках). Они пытались вовлечь меня в разговор, но я была изнурена, растеряна и умирала от голода.
К концу завтрака восход еще только загорелся. Позднее я выяснила, что петушиный крик, который нас разбудил, на самом деле воспроизводился по записи как наиболее архетипичный звук, задевающий самую примитивную часть нашего мозга и запускающий его работу так же, как это происходило у наших предков.
Вот такая жизнь была у нас в Имении. Каждый ее аспект был тщательно выверен и направлен на достижение максимальной эффективности. Поэтому мы и сами были максимально эффективны.
После завтрака мы перешли в класс, где у нас были уроки классической литературы, химии и разборка трех разных типов штурмовых винтовок. Обед выглядел так же вкусно, но вместо него мне дали только какие-то таблетки, которые, как при этом сказали, должны были помочь «промыть» меня перед тестами. Я понятия не имела, что