еще их боишься. Боишься, что они найдут тебя по твоему имени?
– Не найдут, если никто не будет произносить его вслух.
– Твое имя – это часть тебя. Как семья. То, что соединяет тебя с этим миром. Нельзя просто так от него избавиться. – Он делает большой глоток вина и добавляет: – Дикий Билл.
– А вот про это вообще никогда не говори!
Видок – один из немногих, кто знает, что зовут меня Джеймс Батлер Хикок Старк. Это практически имя Дикого Билла Хикока, за исключением приставки «Старк». Я научился стрелять и ценить оружие с молодости, поскольку считается, что мы прямые потомки Дикого Билла – величайшего стрелка американского Запада. «Старк» прикрепилось позже – после того как степные поселения в прериях превратились в настоящие города, – чтобы хоть как-то отвадить идиотов, мечтающих прикоснуться к прапраправнуку легендарного человека. Или того хуже. На почве этого родства в моей жизни случилось немало драк и даже несколько перестрелок. Самое смешное, что никто не знает точно, действительно ли мы происходим от Дикого Билла. Предполагают, что он оставил после себя нескольких маленьких ублюдков в Канзасе и Миссури, так что такое вполне возможно. Хотя это может быть и простой байкой. Наша семья никогда не позволяла фактам портить красивую историю.
– Дикий Билл давно помер. Я – просто Старк.
– Но это твоя семья, твоя личность. Ты не можешь просто взять и отказаться от имени.
– Могу и отказываюсь. Мне надо найти Мейсона. Благодаря ему я обрел Адскую мощь и теперь должен вернуть должок. Ты не знаешь, где он?
– Никто больше не видит мсье Фейма. Подобно Богу, он теперь – великая тайна. Что будешь делать, если его найдешь?
– Убью.
– А потом? – Видок ставит бокал на стол и складывает пальцы «домиком». – То, что ты задумал, может оказаться невозможным. Мейсон сейчас очень влиятельный человек. Он очень хорошо защищен.
– Я одолел множество прекрасно защищенных демонов. Попутно усвоив несколько полезных уроков. Знаешь, какой был первый?
– Расскажи.
Я поднимаю с кофейного столика маленький пузырек с ртутью и, встряхнув его, смотрю на тусклый блеск серебристой поверхности.
– Здесь, в американском Городе Ангелов[29] маги беспокоятся о добре и зле. Так сказать, белая магия против черной.
– Все маги думают об этих различиях.
– Но только не в Нижнем Мире. Демоны понимают то, чего не понимаем мы. Нет никакой белой магии. И черной магии тоже нет. Есть просто магия. Заклинанием исцеления убить не менее просто, чем проклятием. Например, случись у тебя сейчас приступ, и я смогу заклинанием замедлить тебе сердце, чтобы не дать ему выскочить из груди. Могу отрегулировать давление – повысить его или понизить. И ровно то же самое могу проделать, когда приступа нет, – с совершенно иными результатами. Начну понижать тебе давление, и ты потеряешь сознание. Замедлю и остановлю сердце. После чего ты умрешь так же успешно, как если бы я тебя проклял.
– Ты уже не в Аду, парень. Люди обо всем узна́ют. Здесь совсем другие правила.
– Но не для