выхожу из кладовой и перед тем, как закрыть дверь, говорю:
– Кстати, чуть не забыл. Я случайно припарковал твою машину в двухчасовой зоне и испугался, что ты получишь большой штраф. Поэтому решил избавиться от нее насовсем.
– Ты… что?
– Сладких снов!
Я СИЖУ на краю кровати и мечтаю о сигарете, но не могу заставить себя подняться и пойти искать магазин, который еще работает. От пуль, застрявших в груди, довольно больно – словно в меня стреляли совсем недавно. Думаю, какая-то из них царапает ребро. Я встаю и начинаю обыскивать комнату, открывая шкафы и роясь в куче пустых коробок из-под DVD. Наконец на дне коробки, заполненной порнухой с обдолбанными девками (даже думать не хочу, откуда он это взял), я обнаруживаю дешевую безымянную водку в пластиковой бутылке с завинчивающейся крышкой. В старших классах мы называли такое пойло «Адским дождем» в честь старого фильма ужасов. Теперь это кажется забавным, учитывая дальнейшие обстоятельства моей жизни. Я отвинчиваю крышку и делаю глоток. Водка обжигает пищевод. На вкус она как смесь «незамерзайки» с аккумуляторной кислотой.
Трудно в это поверить, но какая-то крошечная смешная частичка меня испытывает сострадание даже к такой свинье, как Касабян. Сначала провести полжизни, пресмыкаясь перед более умными и талантливыми магами, а потом оказаться выкинутым ими на улицу, как использованная малолетка, – такое действительно может ранить душу. Это как окончательное подтверждение самого худшего страха – о том, что ты действительно тот неудачник, которым всегда боялся стать.
Я же, с точки зрения Касабяна, был самым настоящим х…йлом – тут он не преувеличил. Пока он боролся в поте лица с какой-нибудь детской левитацией, а Мейсон навязчиво демонстрировал всем освоенное им заклинание одушевления или огненный взрыв, я торил свой путь в магии с такой же оскорбительной легкостью, с какой добивался всего остального.
Магия всегда давалась мне легко. На свой пятый день рождения я поднял нашего кота под потолок и сбросил на Тиффани Браун – рыжую девчонку, в которую был тогда влюблен. Тиффани шутки не поняла, и на этом мой первый роман закончился.
В двенадцать лет на уроке изобразительных искусств учитель дал нам задание слепить животных из глины. Я быстро выжал из мягкой массы нескольких маленьких жирных птичек, заставил их облететь комнату и вылететь в окно. После этого меня отстранили от занятий на неделю, хотя никто не мог толком объяснить за что.
Тогда я даже не понимал, что занимаюсь магией. Я просто умел делать всякие забавные штуки и смешить ими одноклассников.
Родители никогда не говорили об этом, но они знали, на что я способен. Заболев, я становился опасен. Я бил окна одним взглядом. Если меня лихорадило, то подо мной загоралась простыня. Я узнал, что у моих способностей есть название, когда отец подарил мне старую, обтянутую кожей книгу, озаглавленную «Краткая история и обзор магических искусств». Прочитав ее, я сразу понял, кто я такой. Не чародей и не волшебник – это все диснеевские штучки. Я – маг. Несколько лет спустя я узнал,