один из санитаров, сверившись со списком и пересчитав человек тридцать, собранных нами на рабочих местах.
Эдварды и Джейн тупо стояли, покачиваясь из стороны в сторону. Наконец их загрузили в огромный грузовик и увезли.
– Почему-то это кажется мне неправильным, – сказал я, возможно, чересчур громко.
Консул Томас меня услышала.
– Ты не будешь жаловаться, когда отморозишь себе что-нибудь и захочешь это заменить, – сказала она, похлопав себя по руке, которая, как я заметил, была гораздо более светлой, чем остальное ее тело. – А рано или поздно такое непременно случится. Ты не станешь единым целым с Зимой до тех пор, пока она у тебя чего-нибудь не отнимет.
На четвертый день перед Засыпанием местная полиция официально передала нам свои полномочия. В церемонии приняли участие мэр, начальник полиции и большой имбирный пряник в виде символической снежинки. Меня там не было; кто-то должен был остаться в управлении, чтобы отвечать на звонки и доглаживать форменную одежду.
Через два дня после этого в «Берил Кук» [30] едва не расплавился атомный реактор. И вот тут миссис Тиффен снова возвращается в мое повествование.
Оливер Тиффен сгорает на работе
«…«Чугунки» заменялись раз в тридцать лет, независимо от того, исчерпан ли их ресурс, неизменно в начале Лета. Устраивались закрытые зоны, работы выполнялись бригадами рабочих, выбранных по жребию из группы тех, кто старше шестидесяти. Поскольку средняя продолжительность жизни составляла шестьдесят четыре года, долгосрочные последствия радиационного заражения оказывались минимальными. Экстренной остановкой реактора, что было крайне опасно, занималась своя собственная команда: «Спасатели»…»
На рассвете мы направились через весь город. Чистые гусеницы Снегохода вгрызались в свежевыпавший снег, небо было свинцово-черным. Только тоненькие струйки пара, поднимающиеся над многочисленными Дормиториумами, намекали на то, что мы находимся в городе с полумиллионным населением.
Несмотря на то что до официального начала Зимы оставалось еще два дня, все затаились по домам, и те, кто еще не заснул, завершали подготовительные ритуалы перед зимней спячкой. Особенно популярными были занятия йогой и григорианские хоралы; йо-йо, танго, мурлыканье себе под нос, карты и акварели получали распространение и исчезали со сцены в зависимости от прихотей моды. Но для большинства подготовка заключалась просто в замедлении деятельности и сознательном избегании любого возбуждения. Это было успокоение, расслабление душой и телом.
Для того чтобы помочь первоначальному погружению в сон и облегчить повторное засыпание в случае случайного пробуждения, по кабельным сетям на протяжении всей Зимы непрерывно крутили «Бонанца» [31]. Жители с Синдромом непреднамеренного пробуждения оставляли у изножья кровати включенный телевизор с приглушенным звуком.
– Нудный