ангел. Вернулся. Голова в снегу, крылья в снегу. Пакет в руке. Протянул ему щетку.
– Ты где был? – спрашиваю.
Надеюсь, он не заметил, что я нервничаю.
– За молоком ходил, – отвечает, – чай будем пить, ты же изгундишься весь, что молока нет. А я опять виноватым окажусь.
– Да не, все в прошлом, – обещаю, в который раз, – я тут поразмышлял…
– Ага, поразмышлял он, – усмехается еще, паразит, – не успел в магазин смотаться, а он размышлять научился. Испортишься так скоро. Сам будешь мне на ошибки указывать.
Я молчу на колкую шутку. Могу и ответить, но вдруг обидится и точно уйдет? От вчерашней моей выходки он на взводе.
Ангел посмотрел в зеркало и стряхнул с волос снег.
– Завтра в 10 не забудь в ментовке отметиться.
– Если не опоздаю, – киваю я, – надо еще расчет получить.
– Ну ты уж постарайся не опоздать! – сердится он, – Я не смогу позвонить тебе – с утра тоже буду перед Шефом отчитываться. Скажу, что задумываться начал, растет над собой, а ты опять меня подведешь!
– Ладно-ладно, схожу.
– Я же окажусь лжецом. А знаешь, что это значит – лгать Богу в глаза?
– Все понял, – миролюбиво говорю я, – отмечусь.
Он повернулся боком, чтобы стены не мешали, и потряс крыльями, стряхивая капельки воды.
– Приставку завтра с собой заберу, чтобы не отвлекала.
– Окей.
От «окей» он поморщился. А приставка и у Антохи есть.
– И на биржу труда зайди после ментовки. Может, подвернется что.
– Угу.
– К Липниной бы поднялся… Вдруг, что срастется.
– Она мне не подходит, – бурчу я.
– Войтина?
– У нее глаз косит.
– Окей, – говорит ангел с издевкой, – встретишь ты идеальную женщину, на кой ты ей сдашься, неидеальный такой. Да и кто тебе подходит? Бромышева, красавица писанная, что из запоя вылезает только, чтоб за бухлом сходить? А Ратмиенко, даже говорить не хочу, кто она. Сам знаешь. И Антоха этот… Слов нет уже.
Со всеми вышеперечисленными ребятами я воспитывался в детдоме, учились вместе в профучилище. Они все мне, как родные. И Липнина, и Войтина тоже, вы не подумайте, что я к ним плохо отношусь. Просто эти две правильные, с ними скучно.
– А что Антоха? – спрашиваю.
– В курсе, что от него ангел отказался?
– Серьезно?
– А нет ангела, – он смотрит на меня, – будет черт. Другого не дано.
Ё-моё!
– И уверяю тебя, – продолжает он, – Антохе недолго осталось. Кладбище, зона, инвалидное кресло, неважно. Главное, что недолго.
Как вы думаете, стало ли мне страшно? Конечно, стало!
– Можно что-нибудь сделать? – не спрашиваю, а прошу о помощи.
Он тяжело вздыхает и пожимает плечами.
– Могу поговорить с Мишкой… Завтра, как раз, встретимся.
– С тем самым? – обрадовался я.
Кому Мишка, а кому архангел Михаил.
– С тем