крыс уже убил? – крикнул я.
– Тебе нужны их трупы? – донеслось из темноты.
– Да нет, не очень.
– А живые?
– Тем более.
– Вот и мне без надобности.
Из темноты вылетел оселок, я ловко перехватил его на лету.
– Я их отпугиваю.
Мысли, как надоедливый рой пчел, накинулись на меня. Каждый ли день встречаются Подвальные, учитывая, что раньше я о них ничего не слышал? О Домовых – да, о Подвальных нет вообще никакой информации. Даже Википедия молчит.
– А тебе там комфортно? Может принести что-нибудь? Одеяло, плед? У меня есть. А может телевизор поставить? Скучно же.
Из темноты раздался голос, будто терпеливо объясняющий неразумному ребенку:
– У меня всего ровно столько, сколько нужно. Вашего ничего не надо. Пропадаете сами, так меня не тащите с собой в пропасть.
– В какую еще пропасть? – удивился я.
– В пропасть пустоты.
Явно он знает больше, чем объем нашего дома и отпугивания крыс, подумал я.
– Пояснить можешь?
Подвальный вышел на свет.
– Помнишь, как ухаживал за женой?
– Ну…, – начал было я, но он перебил.
– Вспомни, что говорил ей, какие комплименты выдумывал, что из всех ухажеров она выбрала тебя. Каждое твое слово в предложении было как жемчужина в бесценном ожерелье. Заслушаешься! А сейчас?
– А что сейчас? – но было уже все понятно.
– А сейчас из красноречивого оратора ты превратился в пустозвона. Говоришь много, но твоя речь не ярче осколков стекла в ночное время. Тебя слушают так же равнодушно, как шум холодильника, а не прислушиваются, как к прекрасной мелодии. Твоя речь пуста, а пуста она у пустого человека.
Так как мне нечего было сказать, настолько его слова оглушили меня, он закончил:
– Бывай, командир. Без обид.
Послышался шорох, звякнула одна из банок, стало тихо.
– Ну что? Что? – набросилась на меня жена, как только я вошел в дом.
– Да ничего, – пробормотал я.
– Ну, как это, ничего? – не унималась она.
Почему-то захотелось побыть одному, что раньше за мной не замечалось.
– Кто это там такой был? Я поняла, что «подвальный», но…
– Ты можешь хоть немного помолчать? – устало попросил я.
– Это я-то помолчать?
Никогда еще жена не была такой удивленной.
С того дня, как говорит супруга, меня будто подменили. Да я и сам это чувствовал. Стал чаще уходить в лес, особенно вечером, чтобы просто посидеть на каком-нибудь пне и послушать пение птиц и шум ветра в ветвях сосен. И если раньше я не затыкался, особенно подвыпивший, то теперь мне тошно стало болтать без передыху и тем более – нести какую-нибудь околесицу. В гости ходить стал реже, вначале больше слушал, потом и слушать перестал. Где что продается, кто кому морду набил, извините – осточертело. К нам тоже соседи перестали заглядывать после того, как я решил процитировать Бродского. Телевизор хотел