Ангел Маргариты. Инесса Рэй Индиго

в руках вышла на дорогу, по которой автомобили объезжали больничные корпуса непосредственно на территории. Что-то подспудное потянуло дальше, к низким строениям, показавшимися заброшенными. Сначала, мне показалось, что это желание выплакаться именно здесь обусловлено отдалённостью, прохожие здесь почти не ходили. Спиной к многолюдной больнице, глядя в эти безответные кирпичные стены, я вдруг ощутила де-жа-вю из детства, когда хочется рыдать от безнадёги, что потерялась в толпе людей на рынке или в парке. От внезапной слабости я присела на низкую плетень рядом, где чуть скрылась под молодыми деревцами и начала ронять слёзы безостановочно. Молча. Казалось, всё сдерживаемое вторые сутки выплеснулось, но дна в этом горном озере было не видно. Кто-то проезжал на машинах мимо периодически, но драма была скрыта под очками. Остановил только звонок близких – они наконец-то прибыли по месту назначения с фруктами и пирожными.

      – Привет! – издалека ещё махнул взволнованный отец, выдавливая из себя улыбку и приободрения для меня. Сестра, как всегда, была сдержана, но больше всего говорила о том, что у неё на работе в способность остаться живой и невредимой после падения с девятого этажа просто не могут поверить, но замечают, что всё произошло в большой православный праздник Вознесения Господня.

      – Здравствуй, девочка моя, – ещё раз сказал мне папа, обнимая, – А чего ты здесь сидишь? Здесь же… – он запнулся, борясь с немужскими эмоциями, и снова посмотрел на меня с удивлением и горечью главной утраты в глазах, – Здесь же мама находится пока, до похорон. Вон там, в этих кирпичных флигелях у них, ну, сами понимаете, какое отделение. Я вчера сюда утром бегал за справками. И сюда одежду ритуальную мамину приносил…

      – Я не знала… – подавленно прошептала я и, когда меня стало накрывать второй волной, отец, крепче приобняв, поднял и повёл прогуляться к вертолётной площадке, в противоположную часть окрестностей. Как можно дальше, чтобы не возвращались смертельные мысли, но теперь у меня в голове постоянно стояла эти убогие строения с арочным приглашением внутрь. Мы медленно пошли, полились заготовленные беседы для отвлечения, а вслед нам с просторного крыльца смотрела проницательным взглядом Кира. Она откуда-то тоже знала, что там, за парковым озером по другую сторону дороги – мир усопших, который действительно после захода солнца настойчиво беспокоили посторонние, обрядившись некой службой особой экспертизы.