выглядеть так красиво. Кира сдержанно восхитилась:
– Такая молодая! И да… Красивая. Ну вообще, вы похожи.
– Спасибо… Но нет, мама намного красивее. Была… Я тёмненькая, а мама всегда была, как ангел… Ты знаешь, – искусственно усмехнувшись, чтобы запереть на затвор нахлынувшие слёзы, вспомнила я с улыбкой, – Она перед первыми родами каким-то чудом сбежала из родильного отделения вот такой же больницы, как из запутанного квеста, чтобы не лежать в коридоре вместе с уголовницей, прикованной к ментовке-охраннице. Это у нас семейный эпик просто, хочешь расскажу?
История даже по одному анонсу с пикантными деталями так захватила мою соседку, специализировавшуюся на рассаде, что она с любопытством подняла брови и переменилась в лице.
– Конечно, рассказывай… – с неподдельным интересом и ухмылкой, откликнулась она, глянув на глухих бабулек и вернув мне телефон с фотографиями.
Я довольная набрала побольше воздуха в лёгкие, словно корабль полные паруса, как в смартфоне пиликнуло электронное письмо. Неужели уже повестка? Извинившись, замолкла и посмотрела с волнением на сенсорную гладь, раскрасившуюся тонким японским рисунком с иероглифами. Под старинным рисунком была письменная просьба от некоего Ивана Хабарова, заинтересованного моим творчеством, воспроизвести этот рисунок в исходном стиле. Заинтригованная я подняла удивлённые глаза на молчащую в ожидании Киру.
Девять месяцев уже минули и Марго почти насильно повезли на сохранение в роддом. Незаметно. За вечным авралом даже в кабинетах владивостокского порта, куда молоденького, но пробивного технолога Рыбморпорта Милентьеву перевели на седьмом месяце беременности. До беременности тоже числилась «белой костью» благодаря образованию, но известная «бабовщина» тёток-начальниц к молодой и красивой превращали в рысака, ведущего самые сложные и дальние корабли. В порту это, как в театре, называлось «судовая роль».
Только с округлившимся на предпоследнем месяце животиком и кольцом на безымянном пальце приме вслед не свистел вечно голодный косяк докеров и стивидоров, называя «Королева Марго» или «белокурой прелестью». Пробиться благодаря стальному характеру, закончив школу в захолустном Артёме, из тонких-звонких тальманов на побегушках в офисный состав закрытого владивостокского порта было весьма непросто. Ещё сложнее убедить завистниц в том, что всё без интима и блата, как у других. Невозможно уйти с любимой работы у синего просторного моря в отпуск. И совсем ужас, в декрет на целый год!
Массированные атаки взяли крепость по имени Марго. Молодая несмышлёная мамочка, до восьмого месяца бегавшая по причалам и рискованно проползая ради экономии времени под подвижными составами поездов, сдалась. Повезли в городскую больницу на сохранение. Роды были на носу, как вдруг обнаружилось отклонение в весе. Строгие фельдшера