на воина, Таяна обмерла.
– Стойте! – взвизгнув, бросилась она к могильщикам. Признав девочку, пёс радостно заскулил и, моментально подлетев, лизнул её в нос. – Громушка, куда они твоего хозяина собрались везти? – забеспокоилась Таяна и осторожно коснулась бледной щеки воина. – Евсей…
– Знакомый что ли? – озадаченно нахмурился Прокоп.
– Это княжич Левашов. Грузите вот на ту телегу, – вдруг потребовала она.
– Ты чего это, девка, ополоумела что ли? Там раненых в больничку везут, – кивнул он в сторону соседней телеги. – А этот мёртвый.
– Нет живой! – запротестовала девочка. – Несите скорее! – приказала она, и пёс поддержал маленькую знахарку заливистым лаем.
– Чего выдумываешь? Мёртвый он! – не слушали мужики и уже собрались трогаться.
Таяна коршуном вцепилась в упряжь, а Гром, перегородив лошади дорогу, угрожающе зарычал.
– Говорю, живой! Тётка Пелагея! – истошно закричала она. Услышав зов, женщина повернулась. – Они хотят Евсея живьём похоронить!
Оставив уже перевязанного ополченца, Пелагея направилась к телегам. Таяна с мольбой посмотрела на знахарку, и пёс, высунув язык, устремил на неё не менее подобострастный взгляд. Настороженно покосившись на собаку и на девчонку, Пелагея перевела глаза на окровавленного княжича и вздохнула. «Вот ведь душа горемычная… – с сожалением подумала она о Таяне. – Только привязалась к человеку, а он погиб. Как ей объяснить?» – растерялась знахарка, но всё же подошла к бездыханному телу ближе.
– Тётка Пелагея, он живой! Он не холодный! И не закостенел вовсе! Мертвяки такими не бывают! – горячилась девчушка.
– Так он под другим трупом лежал и не успел остыть, – объяснил Прокоп. – Да и времени не так много прошло.
Женщина нахмурилась и, прикоснувшись к шее воина, внимательно вслушалась, нет ли движения крови.
– Грузите к раненым! – неожиданно приказала Пелагея. – Девчонка права: жив княжич!
– Во дела! – вылупили глаза мужики. – Действительно, могли живого в могилу положить, – и тут же под радостный лай Грома перенесли Евсея на соседнюю телегу.
– Тётка Пелагея, ты же его спасёшь? – волновалась Таяна.
– Постараюсь, – вздохнула ведунья. – Поехали! Вези в Никитский монастырь, – приказала она вознице, и телега тронулась.
Не отпуская руку Левашова, девочка шагала рядом и шептала:
– Евсей, миленький, только не умирай! Слышишь! Прошу тебя, держись!
Вскоре подвода остановилась у ворот обители. Княжича понесли в палату, а собаку дальше двора не пустили.
– Громушка, жди здесь! – приказала девочка. – Я позабочусь о Евсее, – пообещала она, и псина послушно уселась у дверей.
Избавив воина от бехтереца и одежды, знахарка осмотрела раненного:
– Повезло твоему Евсею. Хорошо, что придавило его, кровь не смогла вытечь, – пояснила Пелагея, обмывая раны настоем. Наложив мазь, знахарка забинтовала княжича и обратилась к настороженно