бесследно. Было до очевидности ясно, что во время его отсутствия здесь произошла какая-то ужасающая катастрофа, поглотившая их.
Сраженный этим тяжким ударом, Джеферсон Гопп почувствовал, что голова у него пошла кругом, и он должен был опереться на ружье, чтобы не упасть. Но он был слишком деятелен и энергичен, чтобы поддаваться мимолетной слабости, и быстро овладел собой. Выхватив из костра еще дымящуюся головню, он начал раздувать ее до тех пор, пока она снова не вспыхнула огнем, а затем принялся внимательно осматриваться. Кругом вся земля была истоптана многочисленными следами лошадиных копыт. Значит, здесь побывало множество верховых, которые, судя по следам и их направлению, повернули затем в сторону Соляного города. Захватили они с собою и его спутников? Джеферсон Гопп начинал уже думать, что да, когда вдруг его охватила ужасная дрожь. Он заметил в сторонке довольно большой холмик свежей красноватой земли, которого не было здесь раньше. Ошибиться было невозможно: это была свежевырытая и засыпанная затем могила. Подойдя поближе, молодой охотник заметил клочок бумаги, надетый на заостренную тонкую палку, воткнутую в могилу, а на бумаге была сделана лаконичная, но, увы, слишком многозначительная надпись:
Джон Ферье.
При жизни гражданин Соляного города.
Умер 4 авг. 1860 года.
Крепкий старик, которого он всего только несколько часов тому назад оставил здесь, не существовал более. О нем напоминал только этот маленький клочок бумаги! Бледный как смерть от ужаса, Гопп дико озирался, думая увидеть другую могилу, но ее не было нигде.
Люси была увезена своими преследователями, ибо она предназначалась ими для другого и должна была окончить жизнь в гареме сына одного из старцев!
Убедившись, таким образом, в постигшем его несчастье и собственной беспомощности перед ним, Джеферсон Гопп горько пожалел, что не может в эту минуту разделить со стариком Ферье его последнего жилища, где он нашел бы верный покой.
Природная энергия вскоре вновь восторжествовала над отчаянием, в которое он было погрузился. Если все потеряно, по крайней мере, он может посвятить всю свою жизнь мести. Кроме неслыханной выносливости и умения долго и много терпеть, Джеферсон Гопп умел еще ненавидеть и помнить зло, причиненное ему. В этом отношении он нисколько не уступал индейцам, среди которых ему пришлось жить долгое время.
Усевшись перед угасшим костром, он подумал, что одна-единственная вещь в мире может теперь хоть немного облегчить его страдания, а именно: он должен сам собственными руками жестоко наказать своих врагов. И, устремив глаза на могилу старика Ферье, он поклялся посвятить всю свою жизнь, все свои силы этой цели. Бледный как смерть, с искаженными от страдания чертами лица, он пошел отыскивать оброненную им часть дичи, нашел ее, раздул костер и изжарил мясо, которое должно было служить ему пищей на несколько дней.
Затем он тщательно завернул мясо в мешок и, невзирая на страшную усталость,