в конкурсах, и я понимала почему. Настолько двусмысленных предложений от толстого и бородатого ведущего, облаченного в камзол конкистадора времен завоевания Америки и похожего на Лучано Паваротти, я не ожидала. Однако, мои коллеги поразили еще больше – они не только рвались к участию в скабрезных, пошлых и откровенно глупых соревнованиях, но еще и ругались, желая выцарапать себе право перейти в следующий тур и обвиняя друг друга во вредности, а судей в предвзятости суждений.
Не знаю, как важному и царственному ведущему удалось уломать меня на один «весьма веселый конкурс, уверяю вас, милая». Возможно, отказываясь, я привлекала к себе излишнее внимание, чего мне жутко не хотелось, и пришлось сдаться под натиском неумолимого темперамента. Оказавшись в коридоре и узнав, что вместе с секретарем Вероникой, экономистом и двумя бухгалтерами я должна буду станцевать, ни много ни мало, канкан, я выругалась себе под нос. Как только помощница «Паваротти» вынесла костюмы, мне захотелось упасть в обморок. Стеклянными глазами я смотрела, как девчонки весело разбирали панталоны и цветастые юбки, и медленно пятилась к дверям.
– Девушка, прекрасная моя, ну что же вы, – толстый обманщик протянул ко мне руку, мечту голодных псов, готовых принять ее за россыпь сочных сарделек. – Вы будете украшением праздника, уверяю вас…
– Вы сказали, что все будет мило, – прошипела я, бросая остервенелые взгляды на красочные наряды, в которые уже облачались мои коллеги.
– Да вы же будете в панталонах, – уговаривала молодая помощница. – Ничего неприличного, если вас это так смущает, – и с примирительной улыбкой протянула мне шелковый чехол для прикрытия бесстыдства.
Я только представила, с какой миной на лице буду дергать ногами под ленивым взглядом заместителя директора, удобно развалившегося на стуле, и мне стало нехорошо. Девчонкам-то все равно – они уже почти лыка не вяжут, вон как рьяно дерутся за шляпки, а мне каково? Какого черта я позволила этому толстяку стащить меня с места и приволочь сюда?
– Нет уж, это без меня, – отрезала я, готовая драться за свою независимость, и меня, наконец, отпустили от греха подальше.
Я влетела в зал и остановилась, понимая, что надо привести в порядок чувства. Ничего страшного не случилось, просто я не могу натянуть на себя нелепые вещи, оказаться в неловком положении и первой при этом повеселиться. Ну нет у меня такой свободы или степени опьянения.
Я как раз проходила за широкой спиной Эла, пробираясь к своему месту, когда он обернулся и бросил на меня насмешливый взгляд. У него это всегда замечательно получалось: он почти соединял брови, чуть закатывал глаза и сжимал губы, словно говорил: «Ну-ну».
– Я полагал, вы порадуете нас чем-то интересным, – проговорил он.
– Мне не хватило костюма, – буркнула я и проследовала дальше.
Хорошо, что я выбрала место подальше от него, и он не мог меня видеть, особенно если отклониться за плечо коммерческого директора.
Смотреть