взрыве» вообще все возможно.
Но с того дня я практически не употребляла уже ингалятор. Разве что во время нечастых приступов. Но что поделаешь? Астма, конечно, не вторая натура, но хроническое заболевание, от которого не избавиться.
Гомеопат
Наступление на астму было достаточно серьезным. Ее, а заодно и меня, травили химией, так что в конце концов почки сообщили все, что они обо мне думали, попытавшись устроить забастовку.
Меня мучили невероятные боли, природа которых по-настоящему так и не была установлена. Боль разрывала грудь и солнечное сплетение, невероятно сильно тянуло поясницу. Каждый шаг, каждое движение отдавались острой болью. Так что я знала, сколько шагов до школы, а сколько до метро. Боль не проходила ни днем, ни ночью. Иногда даже во сне я продолжала ощущать ее, просыпаясь оттого, что она делалась невыносимой, начисто отменяя ночной отдых.
Понимая, что официальная медицина способна выяснить причину моих недугов не иначе, как после моего вскрытия, мама повела меня на прием к дорогущему гомеопату.
До сих пор перед глазами этот необыкновенно сильный, умный человек. Дядька, к которому меня привели на прием, был безногим и одноруким, что не мешало ему, однако, вращаться в крутящемся кресле, не ожидая ничьей помощи и пребывая в постоянном благодушном настроении.
– Я понимаю, что ты чувствуешь, – выпроводив за дверь маму, обратился он ко мне. – Маленькая девочка не должна ощущать такой боли, причем столь долгое время. Но что тут поделаешь. Боюсь, что до подросткового возраста ничего не удастся изменить. А это еще три или четыре года…
Он окинул меня сочувствующим взглядом.
– Вот что я могу предложить тебе, – он нежно взял мою маленькую ручку, согревая ее в своей единственной ладони. – Я дам тебе порошок, который ты должна будешь принимать на кончике ножа один раз в день. Твоя мама будет знать об этом.
Он крутанулся к столу и, открыв ящик, достал оттуда пакетик.
– Но если тебе станет невмоготу, если боль сделается нестерпимой и ты не сможешь больше сдерживаться и будешь орать в голос, тогда, – чтобы не унижать себя еще больше, поскольку дальше будет только хуже, – тогда ты должна будешь растворить весь этот пакетик в теплой воде и выпить его на ночь. Лучше вместе со снотворным. Человек, тем более ребенок, не должен так мучиться. Господь тебя простит.
Попросив меня повторить инструкцию и напомнив, что это наша с ним тайна, гомеопат вызвал маму и передал ей какие-то рецепты.
О чудо! После посещения врача боли, разумеется, не сделались меньше. Они по-прежнему терзали меня. Но теперь, когда становилось особенно больно, я думала о заветном пакетике со своей свободой. И о том, что невыносимой боль еще только может стать. Невыносимой – это когда уже последний предел. Я же месяцами топталась в предбаннике перед дверью абсолютной боли, после которой имела полное право принять желанный яд.
Это очень помогает в жизни – приучиться держать в кулаке собственную смерть.
Стон
Когда