уже законно, чтобы получить, наконец, право заниматься в «Дерзании».
Дворец сразу же поразил меня своей широкой лестницей, зимним садиком, потрясающей красоты кабинетом с лепниной и резной мебелью. Мне нравилось представлять себя маленькой принцессой или пробравшейся в замок трех Толстяков танцовщицей Суок. Нравилось, сбежав от всех, бродить в полном одиночестве по великолепным гостиным, белоколонному залу или подниматься по полутемной лестнице черного хода, где в шкафах стояли блестящие камни – сокровища гномов. Нравились расписанная в былинном стиле комната сказок и хоровод летящих неведомо куда лошадей на мозаичном полу. Лошади в зеленоватом озерце, точно над бездной.
Но больше самого дворца я была очарована нашей руководительницей – Ниной Алексеевной Князевой[3]. Маленькая старушка с почти что детскими, светящимися глазами, Нина Алексеевна не проводила наши занятия, а буквально горела перед нами, своим отношением, своей энергией делая любую, даже трудную и изначально скучную тему занимательной и потрясающе интересной.
Это именно она, водя нас по дворцу и заметив, что младшие начинают шуметь и баловаться, заводила, вдруг опускаясь до таинственного шепота, рассказ о населяющих дворец привидениях.
Одним из которых был покойный император, ммм… кажется, Александр.
Почему-то имя изобретательного монарха выветрилось из памяти, оттесненное в сторону интересной историей этого места.
Нина Алексеевна рассказывала, что император (ну пусть будет Александр II), хотя, возможно, я и ошибаюсь, был не дурак выпить. В то время как придворные доктора решительно отговаривали монарха от сей пагубной привычки.
Однажды, когда императору нездоровилось, его венценосная супруга была вынуждена поставить возле кабинета монарха бдительную стражу, в обязанности которой, в частности, входил обыск посетителей на предмет обнаружения у них водки.
Все шло отлично. Но к вечеру император был вдребезги пьян.
Оказалось, что водку ему поставлял начальник стражи.
Позже, дабы не создавать новых трудностей с поставкой во дворец огненной воды, во дворце был создан водкопровод, коим и пользовался государь.
Нина Алексеевна утверждала, что по полутемным залам дворца по сей день бродит призрак икающего с перепоя императора.
Впрочем, компанию ему вполне могли составить и другие выдающиеся личности прошлого, например, императрица Елизавета, по приказу которой дворец собственно и начал строиться. И архитектор Михаил Земцов – первый архитектор Аничкова дворца, и, конечно уж, Бартоломео Франческо Растрелли, завершивший строительство в стиле высокого барокко.
Здесь вполне мог бродить по ночам Алексей Григорьевич Разумовский, которому собственно Елизавета Петровна и подарила это гнездышко любви, и Григорий Потемкин, которому в свое время этот дворец подарила уже Екатерина II, присовокупив к подарку 100 тысяч рублей и пожелание, чтобы фаворит обустроил дворец по собственному вкусу и в соответствии с бытовавшей тогда модой на классицизм.