шутки, и неприязнь, и невнимание, и забывчивость…
– Почему?
Лера пожала плечами:
– Не знаю, Павлуша. Я проснулась.
– Поэтому ты плакала?
– Павлик, идем в кроватку
– Мама…
– Не сейчас. Поздно. Папа вернется с выступления, увидит, что ты не спишь и расстроится. Идем.
Лера взяла Павлика за руку и повела его в детскую.
Много лет назад мама уступила детям свою комнату и перебралась в гостиную. Там был телевизор и любимый телеведущий. Он вел разные передачи и в разное время суток. Кулинарные, сад и огород, ток—шоу и тематические программы с приглашенными гостями.
Работал телевизор и сейчас. На дверь падал бледноватый отсвет от экрана. Лера тихонько заглянула в гостиную, увидела, что мама крепко спит, и выключила телевизор.
Кристина тоже спала, обнимая книжку итальянских сказок в затертой обложке. Лера читала эту книгу в детстве, особенно ей нравилась сказка о трех апельсинах. Кристина до нее еще не дошла. Лера вообще удивлялась, что дочку смог увлечь голый текст без ярких картинок на страницах. Этим вечером она не капризничала и даже забыла, что после ужина ей полагались шоколадки.
Лера укрыла Кристину одеялом и положила книгу на подоконник. Павлик сам забрался в свою кроватку возле двери. Лера вздохнула. В этой комнате никогда не висели плакаты Пака. Обои были целые, без прилипшего к ним скотча, как у них с Максимом в спальне. Все пространство занимали полки для школьных учебников, нотных тетрадей и детских книг. Напротив висело огромное зеркало. Кристина часто крутилась возле него, рассматривала, как сидит на ней то или иное платье. Как завязаны банты на голове. Иногда она прикладывалась к зеркальной поверхности и оставляла отпечатки своих губ, за что ее ругала бабушка.
Хлопнула дверь. Звякнули упавшие на трюмо ключи. Лера быстро поцеловала заснувшего сына и осторожно пробралась в прихожую.
На колченогом стуле возле вешалки пыхтел Максим. Не замечая Леру, он расшнуровывал уличные ботинки. Лера включила свет и Максим резко выпрямился. Они встретились взглядами. В черных зрачках мужа таилась тревога, а губы дрожали, как в тот злосчастный день в одиннадцатом классе, когда она ушла гулять с Олегом.
Олег сам подошел к ней на перемене. Не ухмылялся. Не подшучивал. Предложил пройтись после уроков. Максим, стоявший неподалеку, тревожно следил за ними. А когда Лера на приглашение Олега закивала и уронила рюкзак, то вообще отвернулся и слова ей больше до звонка не сказал.
– Встретимся на крыльце в два часа, – заулыбался Олег, развернулся и пошел своей дорогой. Какое у него было лицо, о чем он думал Лера не видела и не понимала. Она смутно помнила, как добиралась до класса. Нет, она не просто шла, она как обезумевшая неслась на урок и все сорок пять минут поглядывала на тикающие на стене часы.
И это были самые долгие сорок пять минут в ее жизни. Коротко стриженная математичка в очках, испачканных мелом, водила указкой по зеленой