предметами, самих предметах, полу, стенах. В воздухе витало столько пыли, что её впору сдавать на специальную биржу пыли. А я с детства аллергик.
Отчаянно чихая и растирая глаза, я прошелся вдоль нескольких рядов стеллажей, тщетно призывая в перерыве между судорожными вдохами здешнего Хранителя. Поскольку мне никто не ответил, я перекинулся механоидом, для того чтобы голос звучал громче, да и аллергия у меня в этой ипостаси попроще (если лицо и горло не начинают распухать, но оно распухает от другого, не пыли). Так или иначе, внимания здешнего демона к себе я так и не добился.
Оставаться дальше мне показалось опасным для здоровья, если не для жизни, и я справедливо рассудил попытать счастья в Хрустальном Саду. Возможно тамошний хозяин окажется гостеприимней и пропустит меня в башню.
Я поворачивал назад, когда очередной чих, устоять после которого на ногах оказалось задачей не тривиальной, заставил меня схватиться за стеллаж для равновесия. Сделав это, я упёрся взглядом в одну (очень пыльную, само собой), но довольно знакомую мне вещь: простой дешевый гребень для волос с цветным навершием. Такие лет пятнадцать назад старшее поколение женщин носило в волосах как заколку. Очень похожим владела моя мастерица из работного дома, госпожа Кайринн. Этот гребень она раньше часто надевала, но потом потеряла его и очень расстроилась – мы так и не нашли.
Я не то чтобы давно не вспоминал о своём детстве и работном доме (по-хорошему ведь у меня и нет других-то дельных воспоминаний о жизни), но обычно я обращался памятью к своему мастеру Айвару, постоянно перемывая в памяти наши конфликты и попытки как-то договориться о моем будущем. А вот мастерица Кайринн… о ней я вспоминал только с нежностью и в последнее время как-то слишком редко. Возможно, потому что я уверен: из Лабиринта она смотрит на меня всё с тем же мягким сочувствием в добрых глазах, как будто знает, насколько мне с собой тяжело.
Повинуясь странному желанию почувствовать себя рядом с чем-то безопасным и родным, я вспомнил в один миг свои годы в работном доме. Память, улучив секунду свободного дыхания, воскресила с моём сердце воспоминания о моей комнате, интересных разговорах с учителями на занятиях, мои скандалы с мастером Айваром, когда я в очередной раз приходил пьяный и не всегда сам. Ещё я вспомнил и то, сколько он для меня сделал, и то, как он махнул на меня рукой. Даже наш с ним не слишком радостный, хотя и вроде как приятный для меня (ведь я добился своего) уговор о том, что я не останусь в этом работном доме на должности воспитателя после выпуска и получу место в Центре… всё это пронеслось передо мной в один миг, между чихами, и я зачем-то взял гребень в руки.
Раздался вздох. Точно такой, как мастерица Кайринн вздыхала. Я положил вещь на место и снова взял. Моё движение сопроводилось ровно таким же даже по интонации вздохом. Предположив, в чём суть, я коснулся вещи рядом, какого-то стёклышка. Оно тоже издало звук, но описать