этот „тип в красном пиджаке“? Он может оказаться отъявленным бандитом или даже убийцей. Мне бы совсем не хотелось рисковать своей жизнью из-за какой-то девчонки».
Эдвард встал из-за стола. «Надо же, красный пиджак. Какая глупость!» – усмехнулся он про себя. Затушив последнюю сигарету, детектив поднялся наверх.
Глава 4
Уже несколько часов Эдвард Финч бродил по портовым улочкам, пристаням и местным заведениям. Близился вечер: солнце клонилось к горизонту, а небо постепенно затягивали тяжелые осенние тучи. «Сейчас, наверное, польёт», – подумал Эдвард, сворачивая с мостовой в тёмный проулок. Всюду шныряли крысы, валялись обрывки газет, объедки, облезлые коты бросались ему под ноги. «Пора отсюда выбираться. От этих „пейзажей“ мне как-то не по себе».
Молодой детектив весь день блуждал среди грязных портовых построек, расспрашивая местных о Мэри Блэквуд. Он даже пару раз упомянул «человека в красном», но всё безрезультатно. Никто не мог припомнить кого-либо, подходящего под их описание. Эдвард потратил уйму времени, но был вынужден возвращаться ни с чем.
Сумерки уже спустились, когда детектив вышел на плохо освещённую речную пристань. Справа от себя он увидел небольшую группу пьяных моряков, которые «отлично проводили время». Их сборище было окутано дымом от сигарет. Они то и дело плевались по сторонам, бранились и мерзко гоготали.
Проходя мимо этих ребят и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, Эдвард услышал, как один из пьянчуг прохрипел: «Да! Я видел этого ублюдка вчера вечером в „Весёлом Джеке“. Паршивцу подбили глаз! Ха! Вот такой синячище на всю его тупую рожу!» После этих слов моряк разразился диким и безобразным хохотом. Несмотря на опасность быть избитым до полусмерти, Эдвард набрался храбрости, подошёл к морякам и, прокашлявшись, произнёс самым серьёзным тоном:
– Джентльмены! Прошу прощения, что побеспокоил вас. Я вижу, вы ведёте беседу. Не хочу её прерывать, но…
– Это что ещё за гусь? – резко перебил его один из матросов. Высокий человек с уродливым беззубым оскалом и выпученными глазами смотрел на детектива с нескрываемым презрением. Он показался Эдварду самым отъявленным негодяем из этой компашки. – Ты что, какой-нибудь актеришка? Или милостыню вздумал тут просить? А ну-ка, убирайся отсюда! Пока я тебе физиономию не начистил.
Слова моряка сбили Эдварда с толку. Он уставился на этого отвратительного забулдыгу, не сразу сообразив, что ему ответить. Тем временем, вдоволь насмеявшись над этой блестящей, по их мнению, репликой, моряки продолжили свою «беседу», полностью позабыв о присутствии Эдварда. Немного придя в себя и осмелев, он снова прервал их:
– Прошу прощения, господа. Я – не актер и не попрошайка, – жёстко сказал Эдвард. – Я – представитель закона. И попрошу меня слушать, когда я к вам обращаюсь!
После такого заявления моряки на секунду замолчали и тупо уставились