Иоханан не крестил римлян, гнал от себя, обещая спалить их огнем. Его мятежный дух захватывал людей, увеличивая ропот среди них. Ирод Антипа всегда умело разделывался со своими недругами и хулителями, пикнуть не успевали, как оказывались в руках стражи. Однако с Крестителем был не тот случай, чтобы выпячивать крутой нрав. Уж очень он стал известен в народе. Его бред не сходил с языков.
Ныне Иоханан пребывал в пределах тетрархии Ирода Антипы. И тетрарх не на шутку опасался, что римский правитель Иудеи проявит недовольство его бездействием.
И Антипа не ошибся. От Пилата явился вестник к нему и к Филиппу. С малозначимыми вопросами о налогах в первую очередь и с вопросом о Крестителе в последнюю очередь.
Но Антипа понял, что последний вопрос на самом деле является главным. А когда вестник сказал, что прокуратор весело улыбался, слушая сообщение об Иоханане, это только укрепило мысли тетрарха. Он хорошо чувствовал Пилата, знал, что улыбка прокуратора могла в мгновение ока превратиться в звериный оскал. Он и сам был таким, поэтому лучше многих осознавал настроение римского правителя Иудеи.
Определенно Пилат не считал речи неуемного Крестителя бредом сивой кобылы. Он видел в них попытку Иоханана, разрушить повиновение темного люда римскому могуществу.
Ирод Антипа удерживался на своем троне лишь потому, что умел предугадывать желания Рима, связывать с ними свои желания и действовать моментально, не откладывая в долгий ящик.
Теперь же тетрарх медлил, хотя его коробило оттого, что бродяга из «ниоткуда» сумел за короткий период приобрести завидную известность на пространстве некогда единой и огромной, а ныне разделенной на части империи Ирода Великого. Нахрапист смутьян, незнамо на что надеется. Впрочем, во все времена так бывало. Пророки тоже начинали с этого. Разносили вслух то, о чем многие думать боялись, а уж говорить тем более, языки прикусывали. Вот и сейчас уже кто-то где-то несет, что Креститель праведник, и толпятся округ гурьбою. По доносам сыщиков, в землях Галилеи, подвластной тетрарху, он не сидел на месте. Действовать с ним надо осмотрительно. Ушло время, когда можно было бесхлопотно свернуть ему шею. Поздно спохватились.
Тетрарх прикидывал, сделай он сейчас без хорошего повода опрометчивый шаг в отношении Иоханана, и запросто может прокатиться никчемушная смута среди галилеян. А в теперешнюю пору Антипе она была совсем не на руку. Лучше выждать, несмотря на то что Пилату это не нравится. Повод обязательно найдется, конец неминуемо наступит.
Ирод Антипа по-царски драл кверху подбородок, мягкой походкой в легких удобных сандалиях топтался из стороны в сторону в притворе дворца. На нем была пурпурная одежда, увешанная драгоценными каменьями, пропитанная тонкими благоуханиями, и диадема.
Перед Антипой раболепно сжимался домоправитель Хуза. Лицо Хузы было не выспавшимся, кислым, да и весь он выглядел пришибленным, непохожим на себя. Впрочем, тетрарх терпеть не мог, когда лица придворных расплывались