конце концов один из сановников прекратил бурчание на ухо соседу, выпрямился в полный рост, выпятился, привлекая внимание, широко раскрыл рот и услужливо прошелестел тетрарху:
– Не мне давать тебе советы, царь, ты сам наделен умом. Но я скажу: этот бездомный пес не только околпачивает людей своим гавканьем, но и сбивает в разбойные шайки. Придумал купания, которых нет в Законе Моисея. Объяви его нарушителем Закона. Прикажи страже приволочь к тебе. И прими любое царское решение, пока он не поднял бунт. Ты – царь. Мы полагаемся на тебя.
Ироду Антипе понравился совет: объявить Крестителя нарушителем Закона Моисея в ответ на его такие же обвинения. Тетрарх глядел в лица присутствующим и по скованности сановников улавливал, что других предложений ему сейчас не выскажут. А потому удовлетворенно поднялся со стула и громко спросил:
– Все согласны?
Вельможи закивали макушками, зашуршали одеждами, отозвались:
– Избавь, царь, Галилею от безрассудного проходимца. Верни покой в наши дома.
Тетрарх испытывал двоякое чувство, слушая приглушенный гул голосов. С одной стороны, влиятельные люди тетрархии соглашались с любым его решением, даже подталкивали действовать решительно. Надеялись, что решение тетрарха не будет противоречить их тайным желаниям. Но, с другой стороны, вся ответственность за это решение ложилась на него одного.
Тетрарх не страшился крови. Только жестокостью и хитростью можно было удерживать власть. В случае с Крестителем впереди должна идти хитрость. Чтобы не вызвать волнения в тетрархии и не раскачать под собой трон. Риму бунт не нужен, а стало быть, и ему – тоже.
Взгляд Ирода Антипы полз по склоненным головам сановников, позади которых качнулась фигура, показавшаяся тетрарху незнакомой. Одежда из цветного полотна с преобладанием сине-черных тонов. Рисунок египетский, но цвета выбивались из привычной гаммы. Тетрарх насупился, пытаясь разглядеть, кто из вельмож вырядился в такую одежду. Понятно, что чужой попасть сюда никак не мог. Между тем Антипа не находил в особе ничего знакомого, и это начинало удивлять.
А особа качнулась снова и лицо поднялось. Тетрарх, хоть было не близко, отчетливо увидал цепкий расплывчатый взгляд. Он приковал к себе, затмил лицо, ставшее мутным пятном вокруг горящих глаз. Сквозь сжатые зубы разнесся вкрадчивый голос:
– Ты купи его, тетрарх, купи, у тебя хватит денег. Не жалей их.
Ирод Антипа часто заморгал, оторопел. Потянулся рукой, намереваясь дать знак особе, чтобы та приблизилась. Но она внезапно пропала, как будто сквозь землю провалилась. А вкрадчивый голос неожиданно разнесся за спиной:
– Не упусти случай, Ирод Антипа.
Тетрарх нервно оглянулся – никого. Только здоровенный стражник-сириец с каменным лицом таращился на толпу. Позвоночник Антипы пробило иглами – фу ты, кажется, привиделось и послышалось.
Но, невидимый тетрарху и вельможам, архидемон Прондопул стоял рядом и ждал.
Тетрарх отдышался. Долго молчал. Потом махнул рукой, отпуская людей, и удалился во дворец.
После