повторил про себя Каспар и поставил полиэтиленовый пакет рядом с кроватью.
Из уст Софии это прозвучало так, словно они находились на головокружительной высоте – на крутой вершине отвесной скалы, у подножия которой бились волны темного океана.
– Значит, это не шутка? Я и правда должен остаться здесь на ночь? В этой… – Было заметно, с каким трудом Том проглотил слово «дурка», которое вертелось у него на языке.
– Вы абсолютно ничего не должны, – возразила София. – Можете попробовать. До ближайшего дома от нас не более получаса пешком, но я полагаю, через лес вам придется ползти на четвереньках. При минус семи. И температура понижается.
– А если что-то случится?
– Что вы имеете в виду?
– Если Бруку станет хуже. Как мы вызовем помощь?
Вопрос Шадека звучал резонно, но Каспар догадывался, что санитар на самом деле хотел намекнуть на что-то другое.
– Не волнуйтесь. У нас отличное оборудование, – ответила София. – Похоже, что нож не нанес серьезных внутренних травм. В худшем случае повреждены только голосовые связки. Сейчас профессор обработает рану и введет доктору Бруку препараты, чтобы трахея не отекла. Когда он проснется, у него будут боли и, вероятно, он не сможет говорить, но в любом случае выживет.
– Могу я вас попросить?
София кивнула на дверь, и Том заулыбался, словно получил приглашение на свидание.
– С превеликим удовольствием. – На прощание санитар коснулся указательным пальцем лба. – Может, я одолжу ваш снегоход и хотя бы доберусь до своей рации.
– Удачи, – пожелал ему Каспар и упустил момент, когда мог упомянуть лужу бензина, которую ему только что показал Линус.
София последовала за Томом и, проходя мимо Каспара, взяла его за руку.
– Прошу прощения за беспокойство, – прошептала она и грустно улыбнулась.
Его меланхоличное настроение исчезло – пусть лишь на мгновение, – но тут же вернулось, когда Том еще раз повернулся в дверях.
– А можно я переночую в вашей комнате, фрау доктор? Я боюсь оставаться в темноте.
Затем он рассмеялся и поднял обе руки, как при вооруженном налете на банк.
– Эй, да я просто пошутил.
Каспар хотел ответить что-нибудь подходящее, но слишком отвлекся на рубцы от ожога на правой ладони Тома. Они напоминали его собственные. Правда, в отличие от неровностей кожи на груди Каспара, у Шадека они образовывали геометрический узор.
Каспар не был уверен, но ему казалось, что Тому довольно неумело вывели старую татуировку в виде свастики.
19:24
Не прошло и минуты, как София снова просунула голову в дверь.
– Между прочим, это и вас касается!
– Что? – спросил он и ногой подвинул полиэтиленовый пакет под кровать. Слишком поздно. София вошла и указала сначала на его ботинки, потом на зимнее пальто, которое Каспар забыл повесить в шкаф.
– Пожалуйста, не делайте сегодня вечером никаких глупостей.
– Я должен, София. Я уже слишком долго здесь нахожусь.
– И