бумаги, он сложил их в коробку из-под сигарет, которую сунул в карман.
– Это индиции, понимаете! – объяснил он Андерсу и Еве Лотте.
Жара стояла удушающая. Андерс, Калле и Ева Лотта задыхались под жгучими лучами солнца. Они побоялись идти по обычной дорожке к развалинам. Лучше не рисковать и не встречаться с грабителями.
– Это в самом деле было бы ужасно, понимаете, – сказал Калле. – Еще заподозрят нас, а тогда – конец света. Непохоже, чтобы этому Редигу нравилось, если кто-то сует нос в его дела.
– Вероятно, их там уж и след простыл, – предположил Андерс. – Небось насмерть перепугались, увидев, что драгоценностей в тайнике нет. Если, конечно, дядя Эйнар не навел их на ложный след!
Тяжело было подниматься на крутой откос. Но это было необходимо, если не хочешь идти по тропинке. Пришлось ползти и карабкаться, крепко держась за кусты и упираясь ногами в камни. И было очень жарко, ужасающе жарко. Ева Лотта почувствовала, что ей хочется есть. У нее не было времени перекусить перед тем, как уйти из дома, и она лишь сунула в карман несколько булочек.
И вот перед ними развалины замка! Если не идти по тропинке, то сразу же выбираешься на само плоскогорье, раскинувшееся за старым крепостным замком. Тихонько прокравшись вперед, ребята осторожно выглянули из-за угла: не грозит ли какая опасность. Но все было спокойно. Как обычно, жужжали шмели, благоухал, как обычно, шиповник, а дверь в подземелье была, как обычно, закрыта.
– Так я и думал! Они бесследно исчезли. Теперь до самой смерти буду терзаться: как это мы не схватили их вчера вечером! – сказал Андерс.
– Надо спуститься вниз, в подземелье, и посмотреть, не осталось ли после них следов, – сказал Калле, вытаскивая отмычку.
– Ты орудуешь отмычкой, словно самый опасный взломщик, – восхищенно сказал Андерс, когда дверь открылась.
Все трое проникли в узкий проход под лестницей. И в тот же миг послышался пронзительный крик, целиком заполонивший старые развалины. Это кричала Ева Лотта. Но почему?
На полу подземелья кто-то лежал… Дядя Эйнар! Его руки были связаны за спиной и жестоко скручены. Крепкая веревка стягивала и его ноги. А рот был заткнут носовым платком.
В первый миг ребятам страстно захотелось удрать. Ведь дядя Эйнар был теперь их врагом, и они отчетливо это осознавали. Но в своем теперешнем положении их враг был совершенно беззащитен. Он смотрел на них налитыми кровью, умоляющими глазами. Калле подошел и вытащил у него изо рта кляп.
Дядя Эйнар застонал:
– О, что сделали со мной эти мерзавцы! О господи, мои руки! Помогите мне снять веревку!
Ева Лотта поспешно кинулась к нему. Но Калле ее остановил.
– Минуту, – смущенно сказал он. – Извините, дядя Эйнар, но нам, пожалуй, надо сперва пойти за полицией.
Ему и самому казалось совершенно неслыханным, что у него повернулся язык сказать такое взрослому.
Дядя Эйнар произнес длиннейшее ругательство.
Затем снова немного постонал.
– Вот как! Значит, это вас я должен благодарить за