не думаю.
– Роскоши и комфорта я уже насмотрелась. Теперь хочется увидеть оборотную сторону жизни… И потом, я планирую написать книгу…
– Об аборигенах?
– И о них тоже. Настоящую книгу, понимаете? Не такую, что теперь пишет О’Ливи.
– А он писатель?
– Ну да… И неплохой, в общем, но… боюсь, что благодаря папа́ скоро перестанет им быть.
7
Реми поглядела на монитор компаса. Приподняла бровь.
– Не слишком ли сильно мы отклонились на запад?
– Что-что? – отозвался Скворцов; дорога на этом участке была вовсе не ахти: грунтовка, на которой тщилась закрепиться дендрополиповая поросль, поэтому внимание егеря было целиком поглощено маневрами, а еще назойливым стуком в области правого переднего колеса. Как бы не пришлось менять шаровую опору прямо на обочине.
– Ну… – Реми взмахнула рукой. – Атолл Алехандро, насколько мне известно, на юге. А мы забираемся все дальше на запад. Почему?
– А! – Егерь сбавил скорость, объезжая развесистый коралл, что расположился посреди дороги многоруким Шивой. – Понял вас. К атоллу Алехандро не подберешься на джипе. Вот доедем до Персефоны, а оттуда – пешочком через риф. Километров пятьдесят… Не смущает?
– Хм… нет! – Реми принялась махать перед собой блокнотом для путевых заметок, точно веером. – Что вы! Каких-то пятьдесят километров пешком. Эндрю, а что представляет собой Персефона?
– Поселок, – Скворцов пожал плечами, – второй по величине после Прозерпины. – Он вдруг лучезарно улыбнулся. – Вообще, Прозерпина и Персефона – две классные древнегреческие девчонки, которые охраняют условные владения людей на Сирене. Их соединяет длинная дорога на этой планете, есть еще крошечные поселения, но они нанизаны на эту дорогу, как бусинки на леску.
– Меня интересует, есть ли в Персефоне магазины.
– Что-то забыли прихватить в дорогу? – Скворцов поглядел на Реми. – Не переживайте, что-то можно будет выменять у трапперов.
– Звучит обнадеживающе, – хмыкнула Реми и снова склонилась над компасом. Если другие трапперы похожи на этого егеря, то тальк для ног у них точно не раздобыть, потому что не пользуются. И запасной дезодорант, и ежедневные прокладки…
– Реми, путь – один! Полюбуйтесь лучше видами или… Или сыграйте на гитаре!
– Вы хотите, чтоб я сыграла? – Реми отложила компас.
– Конечно. И спойте, если не трудно.
– В джипе? На ходу?
– Вы так краснеете, будто я предложил вам что-то неприличное. Или вы стесняетесь своего таланта?
Реми всегда реагировала на подобные просьбы недолгим кокетством. «Сыграйте!» – «Ну, не знаю…» – «Пожалуйста!» – «Право, понравится ли вам…» – «Будьте так любезны!» – «Что вы, что вы! Я не в голосе, и гитару нужно настроить…»
А вообще, она всегда была рада петь и играть. Правда, с тех пор как в их доме появилась Греза, ее все реже просили об этом.
– Остановите машину, я пересяду на заднее сиденье, ведь здесь мне не развернуться с гитарой.
– Да прошмыгните