сапогах и дождевиках с капюшонами, по виду – старателей, что добывали кристаллический марганец на абиссальных равнинах давно высохшего океана. Кристаллы марганца ценились в системе Поллукса, где этот минерал был много дороже золота. Егеря-биолога настораживало лишь одно обстоятельство: до ближайшего старательского поселка было не менее тысячи километров. И километры эти пролегали через Большой барьерный риф Хардегена – местность труднопроходимую. Но еще больше насторожило Скворцова поведение хозяина заведения, выскочившего на шум. Адольф Мюнцер по прозвищу Опарыш был калачом тертым, прошел огонь, воду и медные трубы. Вышибал в своем заведении не держал. Он сам мог вышибить кого угодно, а тут при виде «старателей» уменьшился в росте и сделался подобострастен.
– Проходите, проходите, гости дорогие! – залебезил он. – Сейчас я включу калорифер… Не желаете ли просушить одежду?.. Виски?.. Могу организовать шашлычок…
– Некогда нам, – рявкнул один из вошедших. – Еду, выпивку, что там у тебя еще – все грузи в машину… Чудовище! – окликнул он безносого, что пялился на Ремину и непрерывно облизывался, будто адрастейский псевдоваран. – Помоги хозяину!
– В какую машину? – спросил Опарыш.
– А что, у тебя еще одна есть?! – возмутился «старатель». – Та, под навесом! Которая на клеммах!
– Стоп, приятель! – сказал егерь. – Если я тебя правильно понял, ты собираешься грузить свое барахло в мой джип?
– Если та развалюха во дворе твоя, – откликнулся «приятель», – значит, ты меня правильно понял.
– А не много ли ты на себя берешь?!
– Я всегда беру столько, сколько мне нужно… А если какая-то шваль открывает пасть без моего разрешения, я снимаю с нее шкуру!
Скворцов хотел было сказать, что он думает о самозваных командирах, но вспомнил о Реми и промолчал.
Главарь «старателей» хмыкнул. Взгромоздился на табурет у стойки, отнял у Опарыша бутылку виски и запрокинул ее над своим ртом. Остальные разбрелись по салуну, заглядывали во все углы, хватали все, что подвернется под руку. Это был откровенный грабеж, но хозяин салуна не смел возражать. Напротив, он носился как угорелый, угощал бандитов, таскал из подсобки ящики и передавал их безносому Чудовищу.
Егерь покосился на миссионера, тот сидел в своем углу тихо, как мышь. Губы его беззвучно шевелились. Похоже, отец Арух молился. Скворцов незаметно кивнул Ремине. Она поднялась. Егерь показал глазами на дверь. Стараясь остаться незамеченными в суматохе, они двинулись к выходу.
– А вы куда? – без малейшей угрозы в голосе спросил главарь.
– Проветриться, – буркнул Скворцов. – Здесь душно…
– Не спеши, приятель, – отозвался главарь. – Скоро проветришься…
Егерь взялся за ручку двери.
– Я сказал: стоять!
– Иди ты!
Главарь мотнул головой. На Скворцова кинулись сразу трое. Первого он свалил мастерским ударом в челюсть. Второй споткнулся о тело первого, но успел метнуть нож. Егерь отпрянул, и нож воткнулся в притолоку над головой