его уже проводились. Был такой механик-водитель испытатель Носик Николай Федорович, он работал в Московском военном округе, был личным механиком танка С. М. Буденного. Он участвовал в испытаниях этого танка. Он вспоминал, что на местности, где проходили эти испытания, был большой противотанковый ров, и ни один лёгкий танк не мог его преодолеть, все заваливались. Николай Федорович сказал, что на спор этот ров преодолеет. На склоне этого рва стояла огромная сосна, и лёгкие танки никак повредить её не смогли бы, а Носик подъехал к ней на Т-34, упёрся в неё и повалил. Ров обвалился, и Николай Фёдорович с лёгкостью проехал через него. Поскольку броня танка Т-34 была достаточно мощной, их также стали проверять при преодолении линии Маннергейма.
Незадолго до этого, летом 1939 года, Гудериан сформировал танковый кулак вермахта и отправил новейшие боевые машины на масштабные учения в Восточной Пруссии. У Германии, помимо PzKpfw I, появились PzKpfw II, III и IV, более тяжёлые и лучше вооружённые.
Глава IV
Вторая мировая война: триумф «стальных монстров»
1 сентября 1939 года танки первыми вторглись на территорию Польши. Мало кто знает, что ударный железный кулак немецкой армии составили более 2 700 танков. Наступление остальной части вермахта должно было окончательно прорвать границу.
Одновременно с наступлением развернулась и пропагандистская кампания. Немецкие съёмочные группы были направлены на фронт, чтобы запечатлеть достоинства и неуязвимость танков. Однако немецкая пропаганда умалчивала о том, что у армии Польши тоже были танки. Польские войска завезли 900 танков из Франции и Великобритании.
17 сентября 1939 года в ответ на расширение немецкого влияния в Европе в Польшу вошли советские войска.
В своих мемуарах «Воспоминания солдата» Гудериан так описывает эти события:
«В качестве вестника приближения русских прибыл молодой русский офицер на бронеавтомобиле, сообщивший нам о подходе их танковой бригады. Затем мы получили известие о демаркационной линии, установленной министерством иностранных дел, которая, проходя по Бугу, оставляла за русскими крепость Брест; такое решение министерства мы считали невыгодным. Затем было установлено, что район восточнее демаркационной линии должен быть оставлен нами к 22 сентября. В день передачи Бреста русским в город прибыл комбриг Кривошеин, танкист, владевший французским языком; поэтому я смог легко с ним объясниться. Все вопросы, оставшиеся неразрешёнными в положениях министерства иностранных дел, были удовлетворительно для обеих сторон разрешены непосредственно с русскими. Мы смогли забрать всё, кроме захваченных у поляков запасов, которые оставались русским, поскольку их невозможно было эвакуировать за столь короткое время. Наше пребывание в Бресте закончилось прощальным парадом и церемонией смены флагов в присутствии комбрига Кривошеина». (Г. Гудериан «Воспоминания солдата», М.: Воениздат, 1954.)
Что немаловажно, подойдя со своей механизированной бригадой к Бресту, комбриг Кривошеин оставил бригаду