у края дороги и сделал шаг на ее лужайку. Его белые рабочие ботинки насквозь промокли. Он осторожно прошел по щебню рядом с фундаментом и с крыльца заглянул через стеклянную дверь в темную кухню. Там не было никакого шевеления, лишь мигала красная лампочка автоответчика. Дверь была заперта, поэтому Чарли разбил ее кирпичом. Он подождал, не отреагирует ли кто-нибудь на шум. Но все было тихо, и он зашел внутрь.
Кухню освещали только электронные часы на плите. Чарли вытер кроссовки о кухонный ковер, смахнул с себя осколки и остановился, прислушиваясь. Услышал лишь ход часов и биение собственного сердца. Ничего больше. Он не слышал даже своих шагов, пока поднимался по лестнице. Дверь в спальню была закрыта. Чарли ее открыл.
Внутри он почувствовал запах человеческих тел, звук сонного дыхания, глубокого и размеренного. Чарли постоял на пороге, наслаждаясь интимностью момента. Наблюдать за спящими очень приятно. Особенно потому, что они не замечают, что за ними наблюдают, прямо как люди, не замечающие, как за ними смотрит Господь.
Потом Чарли заехал в мини-маркет. Он купил огромный стакан кофе, чтобы побороть утреннюю прохладу, и подождал около телефона-автомата, пока не встало солнце и он снова мог позвонить. В этот раз Мишель ответила. Голос ее звучал измотанно: кто-то вломился к ней в квартиру. Разбили дверь и зашли внутрь, пока она и ее сын спали. Это звучало почти как изнасилование.
Чарли положил руку на металлический шнур. Он сказал, что хотел, чтобы Мишель знала – он так много ей хотел рассказать – прежде всего, что он говорил с Джерри. Что он знает, что они с Джерри снова вместе и Чарли не должен больше ее беспокоить. Он это понял и не имел ничего против. Затем он сказал Мишель: «Это я сделал это с твоей квартирой»{46}.
В этот момент Мишель замерла. «Сделал это» с ее квартирой? Она не знала, что спрашивать дальше. Что еще он сделал? Входил ли он внутрь? Ну да, сказал Чарли, входил. «Я хотел проверить, – сказал он, – убедиться, что у тебя все в порядке. Что ты ничего не натворила… например, не совершила самоубийство».
Мишель молчала. «Знаешь, мне немного не по себе сейчас», – сказал Чарли. Он объяснил, что поймет, если она захочет позвонить в полицию или что-то вроде того. Таким образом он решил продемонстрировать ей искренность своих намерений.
Чарли знал, что привязал к своей ноге еще один камень, который уже тянет его на дно. Он залез обратно в машину, чувствуя себя идиотом. Дома он достал из холодильника колу, нашел полпачки чипсов и сел перед телевизором, когда зазвонил телефон. Это был офицер полиции округа Палмер. Им поступил ордер на арест Ч. Каллена, ростом 1,72 метра, весом 68 килограммов, с русыми волосами и усами. Да, сказал Чарли, это я. Он пообещал самостоятельно приехать в отделение полиции и сдаться.
В обычной ситуации это был бы идеальный момент для попытки суицида, но необходимость появиться в полицейском участке все осложняла. Если правильно рассчитать время – можно совместить; вообще-то, подумал он, так даже лучше. Он потеряет сознание прямо