но это ничто, по сравнению со сдавленной шеей. Я не могла дышать. Забившись в ее руках, как пойманная пташка, я попыталась руками оторвать ее руку, но ее хватка была стальной. Ни один мускул не дрогнул на ее идеальном лице, лишь глаза стали узкими, похожими на щелочки. Было похоже, что она решает, что дальше делать со мной. Буквально вдавив меня в пол, она села на меня и, придавив телом, улыбнулась. Картинка стала размываться, изображение поплыло перед глазами. Я чувствовала, как постепенно жизнь уходит из тела. С каждым моим вздохом и хрипом. И вот, когда я раскинула руки и была готова принять смерть, она нагнулась лицом ко мне, и я ощутила ее горячее дыхание на скуле.
– С тобой слишком весело, чтобы убивать.
Мир закружился и мне пришлось закрыть глаза, чтобы круговорот образов не вызвал рвотный рефлекс. Открыв их спустя минуту, я не поверила своим глазам. Мы были в лифте. И, что немаловажно – в движущемся, хоть и медленно, но движущимся лифте. Она стояла передо мной со скрещенными на груди руками и злорадно улыбалась. Я же – все также была прижата к стене.
– С возвращением! Думаю, это мне теперь не понадобится, – откинув капюшон, она встряхнула головой, осыпая своими угольными волосами плечи и спину.
– Кто? Кто ты?
Мой голос! Он громкий, я слышу его. Дотронувшись до шеи, я тихо вздохнула. Все в порядке, боли нет. Неужели, сон?
– М-мм, - выпятив нижнюю губу, она сделала шаг назад и положила руки на талию, – неужели, не поняла?
– Киллер, маньяк, маньяк-убийца?
– Оу, ты мне льстишь. Нет. Ни первое, ни второе и ни третье. Но они составляют мою профессию в целом. И на будущее, в качестве справки: закрывай двери лифта сразу, не раздумывая.
– Я не ожидала. Лифт никогда не останавливается…
– …на полном ходу. Верно. А тут взял и остановился.
– Так это ты. Ты это сделала? – пазл начал, не спеша, обретать свою форму. Не доставало лишь одной части – причинно-следственной связи. Зачем ей это?
– Что именно? Конкретизируй. Я столько всего сделала, что не имею понятия, о чем именно сейчас ты говоришь!
– Сломала лифт.
– Не сломала. Остановила. Вмешалась в порядок вещей, тут нет ничего ужасного.
– Порядок вещей? В смысле? Что? Кто ты?
– Как же с атеистами туго! Верующий бы уже давно: соль рассыпал, святой водой полил, пентаграмму нарисовал. К вам же нужен особый подход.
Соль? Святая вода? Пентаграмма? О чем она?!
– О чем ты говоришь?
– Что с тобой произошло минутой ранее? Что ты чувствовала?
– Я задыхалась. Лифт был заперт, и я не могла выйти. Будто, будто мои страхи…
– …оживали. Претворялись в жизнь.
– Да, но. Это ведь неправда. Этого не может быть. Скорее всего – галлюцинация.
– Думаешь? – снова оказавшись передо мной, она провела рукой между нашими лицами и взглянула на ладонь. – Ты ведь боишься не только застрять. Ты боишься разбиться,