сдалась, Кейт, я, черт побери, смирилась с неизбежным, – гремит Дебра, перебрав, что в последнее время случается частенько. Все мои знакомые женщины средних лет, кроме верховных жриц “храма своего тела”, крепко дружат с графом Шардоне и его разбитным дружком Пино Гриджо. Каждый день, около половины седьмого вечера, когда рука сама тянется к холодильнику, я повторяю себе: “Пустые калории!” – и порой веду себя хорошо, прислушиваюсь к этому предупреждению, но бывает и так, что проще, да и милосерднее даровать себе доступ к волнующему теплу и моментальному ощущению благополучия.
– Как же меня бесит, когда про меня говорят, что я “бросила работу”, – признается Деб, принимаясь за третий бокал.
Я тоже. Так что сказочная рыжая красавица с лицом Джулианны Мур, фигурой Дженнифер Лопес и дипломом Кембриджа, без пяти минут партнер в лондонской юридической фирме, зарабатывающей бешеные деньги, теперь прозябает в конторе юрисконсульта над индийским ресторанчиком “Горячие штучки” на главной улице провинциального городка, разрешает конфликты дряхлых стариков, готовых убить соседей из-за слишком высокой живой изгороди, и топит горести в вине, из-за чего обзавелась лишним весом и красным носом. Последнее время все электронные письма Деб начинаются с фразы “Пристрели меня!”.
Мне же нужно что-то получше. Не так ли?
Дебра становится все громче и агрессивнее, я решаю сменить тему и рассказываю ей о белфи. Наши беды – маленькие подарки друзьям, страдающим из-за того, что нам, по их мнению, живется легче.
– Да они все так делают, – фыркает Деб. – Секстинг. У Руби в школе парня из ее параллели за это даже арестовали. Он послал фотку своего члена какой-то четырнадцатилетней девице. Поднялся хайп, его обвинили не то в совращении малолетних, не то еще в чем-то настолько же смехотворном. Бедолагу на время исключили из школы. А та девица даже не жаловалась. Учительница увидела, что девчонка смеется и показывает подружкам фотку члена, вот и раздули целое дело: она-де несовершеннолетняя.
– Я считаю себя человеком широких взглядов, – отвечаю я, – но ты можешь себе такое представить?
– Легко, дорогая. Раз ты купила детям телефоны, которые могут проделывать такие штуки, почему бы и нет? Это же так соблазнительно. Я тоже это делала.
– Что? Ты это делала? Деб. Нет. Не может быть. Пожалуйста, скажи мне, что это не так.
– Только сиськи. – Она улыбается, обхватывает груди ладонями и приподнимает, оттянув и без того облегающую блузку, так что кажется, будто у Деб в руках трясущаяся панакота. – Показать сиськи – это фактически начальный уровень онлайн-знакомства, милая моя Кейт. Считай, тебе повезло, что ты уже занята и тебе не надо демонстрировать свои прелести новым претендентам.
– А мне их жаль, – признаюсь я, вдруг осознав, до чего меня злит собственная беспомощность в этой истории с белфи. – Ведь, по идее, Эмили и Руби должны быть самым свободным и эмансипированным поколением девушек за всю историю. И вот, когда до равенства уже рукой подать, они тратят все свободное время на макияж, селфи