Мы тогда договорились искать жилье подешевле, чтобы перебраться поближе к Лондону и я бы могла каждый день ездить туда на работу. Квартира в столице после жизни на севере была нам не по карману. Я просматривала варианты на “Райтмуве”[24] и обнаружила, что наш старый дом, Хэкни-Хип, теперь стоит миллион двести тысяч фунтов. Мы уже фактически согласились на квартиру с четырьмя спальнями в новостройке, неподалеку от железнодорожной станции, когда я по совету агента отправилась посмотреть “подлинную винтажную жемчужину с богатым потенциалом, нуждающуюся в деликатном обновлении”.
Рок и погода сговорились против меня. Стоял один из тех ослепительно солнечных дней, когда глядишь в пронзительную небесную синь и так остро хочется жить, что душа рвется из груди и парит над землей. Вот если бы шел дождь! Тогда, быть может, до меня дошло бы, что лоскутное одеяло из мха и плюща, окутывающее три внешние стены, шаткая черепичная крыша и два дымохода, каждый размером четыре на четыре фута, вовсе не означают, как мне хотелось думать, что передо мной зачарованный замок, который только и ждет, чтобы с него сняли суровое заклятье запустения.
“И сколько же нам будет стоить прорубить дорогу в этих зарослях, чтобы спасти спящую красавицу, а потом, когда мы вынесем ее из замка, восстановить стены?” – такой вопрос я не задала, когда стояла на задней веранде и любовалась медового цвета камнем, из которого три столетия назад сложили дом. Сад словно сошел с полотен импрессионистов – сочное пятно зеленой лужайки в обрамлении черных, как тушь, мазков буков и сосен. Когда я впитывала этот типично английский пейзаж, в ушах у меня, казалось, звучал “Взлетающий жаворонок” Воана-Уильямса[25]; воображаемая музыка играла так громко, что совершенно заглушила свист близлежащего шоссе М11, который превратился в гул, когда деревья сбросили листву, а мы подписали договор. Caveat emptor[26].
Мы с Ричем все-таки съездили посмотреть на новостройку. Какой же безликой и тесной она показалась нам со своей сделанной на заказ крохотной, точно игрушечной, мебелью (уловка циничного застройщика, чтобы комнаты выглядели больше, – по крайней мере, так мне сказал друг-дизайнер). По словам агента, застройщик готов был пойти нам навстречу и заплатить гербовый сбор, а это такая круглая сумма, что Рич даже присвистнул от удовольствия. Но я уже отдала сердце другому дому и видела лишь недостатки там, где были сплошь преимущества и выгода. Я хотела очаровательный дом с великолепными пропорциями и старинной лестницей с перилами красного дерева, которое просматривалось под слоями облупившейся краски.
Конкурирующий агент сказал, что поскольку объект требует ремонта, “на который мало у кого хватит воображения” (читай: кроме вас, браться за него дураков нет), то владелец “готов рассмотреть существенную скидку с начальной цены”. Другими словами, он отчаялся сбыть его с рук, ведь дом продавался больше года и что-то не наблюдалось толпы желающих делить ванную комнату