я… – начала было она, но осеклась.
«Рядом со мной тебе тоже душно? – хотелось задать ей вопрос. – Меня ты тоже однажды бросишь?»
Однако слова встали соленым комком у нее в горле.
– Женитьба на твоей матери стала для них последней каплей. Однако наша свадьба и переезд в Индию – главные события в моей жизни.
– А почему твоя семья не хотела, чтобы ты женился на маме?
Отец снова потер глаза.
– Уже поздно, Мэри. Я отвечу на твои вопросы завтра. А теперь спи. Спокойной ночи.
В ту ночь девочка долго не могла уснуть, а проснувшись на следующее утро, нарочно разбросала свои книги по полу. Но уже выходя из комнаты, поняла, что просто не может оставить ее в таком состоянии, и следующие полчаса вновь аккуратно расставляла книги на полках.
– В первую же неделю после того, как ты поселилась у нас, я нашла тебя, сжавшуюся, здесь, в библиотеке, – продолжала тетушка. – Ты была огорчена и сидела раскачиваясь и прижимая к груди книгу. Книга и твоя одежда были мокрыми от слез, которые продолжали литься.
Еще одно, чрезвычайно яркое воспоминание: она сидит в библиотеке, своем убежище с обширной коллекцией томов, позволявших отправиться в миры, далекие от ее собственного, разбившегося на тысячу осколков. На одной из книг Мэри увидела имя своего отца: «Ричард Бригам». Она провела рукой по буквам, касаясь написанных им слов, страниц, которые он листал, когда сам был ребенком. Это была книга об Индии, вызывавшая в ее памяти образы, которые девочка пыталась забыть. Усыпанные пылью или омытые дождем зеленые поля. Поднимаемая муссоном рябь на реке. Пение лодочников, которое так и хотелось подхватить. Ее родители в своем прохладном бунгало. Потрескавшиеся, ласковые, любимые руки айи. Манго, хлебные деревья и гуайявы в саду. Змея, которая однажды заползла в ее коробку с игрушками и была атакована мангустом, которого Мэри держала у себя с неохотой, потому что побаивалась. Амин и Сита. Гонки бумажных корабликов. Полеты воздушных змеев. Смех, детство, невинность и счастье.
Мэри закрыла глаза, чтобы не расплакаться. И все же слезы полились ей на щеки. Всхлипывая, она сидела в библиотеке, вдыхая исходивший от книг аромат затхлости и знаний. В окне виднелись зеленые газоны. Прохладный воздух ласкал ее лицо, однако во рту Мэри ощущала вкус другой страны.
– Мы убрали все до единой книги твоего отца, – сказала ей тетушка. – В библиотеке не осталось ничего связанного с Ричардом Бригамом и Индией. Мы думали, – добавила она странным голосом, в котором звучали одновременно беспомощность, мольба и вызов, – что, если не упоминать о твоем прошлом, стереть все доказательства того, что оно когда-то было, это поможет тебе двигаться дальше, начать новую жизнь. – Тетушка вздохнула. – Ты боролась, Мэри. Казалось, горе вот-вот тебя сломит. Мы поступили так, как сочли нужным.
Ее голос стал твердым. Теперь в нем звучал лишь вызов.
Первые дни в Англии память Мэри была изменчивой и ненадежной. Воспоминания, подобно хищным птицам, набрасывались на нее в самые неожиданные моменты. Она могла кататься