Тех, которые он надевает, когда хочет чувствовать себя легко и комфортно. И при определенных обстоятельствах человек нуждается в них больше, чем в любой другой обуви.
Я провел расческой по волосам. Пусть сохнут. Спустившись вниз, я выпил черный кофе, закурил сигарету и выглянул в открытую заднюю дверь. Снаружи было лишь немногим холоднее, чем внутри. Небо своим цветом напоминало серую бетонную плиту; в лицо била мерзкая морось. Если у солнца есть шляпа, то она явно сделана из дождя.
Я добрался до школьных ворот без четверти девять, вместе с первыми несколькими учениками: тремя девчонками с ровными распущенными волосами, что-то отстукивающими на своих смартфонах, и группой мальчишек, шутливо пихавших друг друга, что, впрочем, в любое мгновение могло перерасти в настоящую драку. Плюс парочка эмо, сердито глядевших из-под тяжелых челок на учителей.
За ними тащились шедшие по одиночке. Опущенные головы, поникшие плечи. Медленная, шаркающая походка приговоренных. Дети, над которыми издевались.
Особенно мое внимание привлекла одна девочка: низенькая, с кудрявыми рыжими волосами, прыщами, в плохо сидевшей на ней форме. Она напомнила мне девочку из тех времен, когда я сам учился в школе, – Рут Мур. От нее всегда неприятно несло немытым телом, и никто в классе не хотел сидеть рядом с ней. Некоторые дети все время слагали про нее стишки: «Рут Мур – оборванка, дрянная малявка, в бесплатной столовке все просит добавки», «Рут Мур – нищебродка, сидит на диете, лизать она ходит дерьмо в туалете».
Забавно, какими изобретательными становятся дети, когда в них проявляется жестокость.
В нескольких шагах за ней я заметил вторую жертву – долговязого, тощего мальчишку с копной стоявших практически вертикально черных волос. Он был в очках и все время сутулился, частично из-за роста, частично – из-за тяжелого рюкзака за спиной. Я готов был побиться об заклад, что он совершенно не умел играть в футбол или любую другую спортивную игру, зато был просто королем среди гиков во всем, что касалось игры на PlayStation. Он мне чем-то напомнил меня самого в его возрасте.
– Эй, Маркус, ты, хренов сосунок!
Несколько мальчишек шли по улице вслед за ним. Пятеро. Судя по виду – старшеклассники. Они приблизились к нему развязными походками членов подростковой шайки. Небрежно и агрессивно одновременно. Главарь – высокий, красивый темноволосый парень – обхватил тощего Маркуса за плечи и что-то сказал ему. Тощий пытался выглядеть непринужденно, однако каждый дюйм его тела выдавал сильнейшее нервное напряжение. Остальные четверо метнулись к ним, окружив их плотным кольцом, отрезая жертве путь к побегу за школьные ворота.
Я слегка замедлил шаг. Они меня все еще не видели. Я шел по противоположной стороне. И, разумеется, они не знали, что я учитель. Для них я всего лишь растрепанный тип в шерстяном пальто и кедах. Я мог бы продолжать быть таковым – уроки еще не начались. Мы даже не были на территории школы. К тому же это был мой первый рабочий день. Впереди будут другие дни, другие часы и другие