собеседником. Общение с ним было едва ли не единственной приятной вещью в моей жизни в тот период. Мое комфортное существование представителя среднего класса должно было вот-вот закончиться. Карьера висела на ниточке, и мне не хватало денег даже на то, чтобы оплатить квартиру. Когда я задолжал за полгода, хозяин прислал двух своих братцев-громил, которые вышвырнули меня на улицу и сменили замки.
Выбирать в плане жилья мне было особо не из чего. Либо гостинка с подозрительными пятнами на стенах, либо цокольная квартира, где над головой топали так, словно там жил чечеточный ансамбль. Не говоря уже о том, что все они располагались в районах, сунуться в которые темной ночью вряд ли рискнул бы даже Бэтмен.
Именно тогда Брендан предложил мне пожить у него.
– Етить его в пень, у меня же есть свободная комната, на которую я просто зря трачу газ и электричество.
– Это очень щедрое предложение, но я мало что могу предложить в плане арендной платы.
– Забудь об арендной плате.
Я вопросительно уставился на него:
– Нет. Я так не могу.
Он мягко взглянул на меня:
– Как сказала бы моя дорогая старая матушка, нельзя отогнать волков от двери, одновременно сражаясь со львом в гостиной.
Я задумался. Оценил другие варианты. К черту волков! С такой щепетильностью я мог бы однажды проснуться и обнаружить, что крысы меня заживо жрут.
– Ладно. И спасибо!
– Лучшей благодарностью для меня будет, если ты сумеешь уладить свои дела.
– Моя полоса неудач не может быть бесконечной.
На мгновение его лицо помрачнело.
– Очень на это надеюсь. Из того, что я слышал, люди, которым ты задолжал, не принимают платежи в рассрочку. Они просто ломают ноги.
– Я стараюсь изо всех сил. И тебе я все верну. Обещаю.
– Не сомневаюсь, етить его в пень, – он ухмыльнулся. – Я люблю, когда мне перед сном натирают спину. Так что не забудь массажное масло.
Я потянулся за пивом, понял, что банка пуста, и смял ее в руке. Встал и уже собирался взять еще одну, когда почувствовал, что мне не мешало бы зайти в туалет. Я пересек гостиную, вышел в коридор и щелкнул выключателем. Мигнув несколько раз, лампа неохотно загорелась. Я начал подниматься по лестнице. Ступени, как и следовало ожидать, заскрипели. Идя наверх, я старался не думать о том, как Джулия Мортон с трудом тащила бездыханное тело своего сына по этой же лестнице. Одиннадцатилетний мальчик весит немало. А мертвецы, как я помнил, всегда намного тяжелее.
На лестничной площадке было холодно. Планировка не предусматривала там радиатора отопления. Однако это не был обычный холод. Не тот, который я ощутил, впервые войдя в коттедж. Этот холод был другим. Ползучим. Определение, которое не приходило мне на ум с детства. Такой холод пробирает тебя до костей и леденит твои внутренности.
И я что-то слышал. Звук был слабым, но непрерывным. То ли шуршание, то ли щелчки непонятного происхождения, напоминавшие звук движения воздуха в трубах. Остановившись, я прислушался. Звук доносился из ванной. Я толкнул дверь и потянул за растрепанный шнурок