производным безумья меньше, – сказал негритоид.
– Поскольку все они, похоже, нейтрального пола, – рассуждал Гонор, – как могли они расплодиться в таких количествах? Припоминаю теорию, которая приписывала их Берну Хогарту, великому американскому медиа-художнику. Говорят, он изобрел их для своей изобразительной полосы о Тарзане, оттолкнувшись от собственного видения или сна.
Теперь же возможно предположить, что наблюдал он их тут, на берегах Нила.
Подлые головы оненетов столпились у берега. У каждой на макушке рос лоскут свалявшихся черных волос. Большинство тел их были тускло-медного цвета, хотя некоторые смотрелись погребально-белы. Увеличив разрешение иконометра, дабы изучить их поближе, Гонор заметил, что по их коже белесыми и желтоватыми волнами перемещаются личинки. – Хоть я и не знал, как они называются, – неожиданно промолвил Навуходоносор, – полагаю, с этим видом я уже встречался лично. Случилось это в экспедиции Монкриффа-Баттеруорта-Корндайка в 1951-м. Мы встали лагерем в Долине царей, в верхнем Египте. Тогда у меня имелась привычка перед сном по вечерам выходить на небольшие прогулки. Раскопки, которые мы вели, нас весьма обескуражили, и мы намеревались как можно скорее переместиться по долине Нила выше.
Ночью над нашим лагерем звезды стояли низко, а луна, похоже, быстро падала с небес и устраивалась на вершине гробницы Рамзеса III, основателя Двенадцатого Нила. Я брел по рыхлому песку, а вокруг жужжали папирусные болота дельты Нила. Болот я избегал, в особенности – по ночам, когда все они щетинились кобрами, крокодилами и священными ибисами.
Я расслабился с длинной трубкой в некотором отдаленье от нашего раскопа – поближе к гробнице царицы Хатшепсут. Луна скрылась за гробницей Рамзеса, и шумливое болото вдруг затихло. Через несколько мгновений показался краешек луны и направил палец хилого света через все основанье гробницы Хатшепсут к краю болота.
Я погасил трубку. Все произошло очень быстро. У подножья гробницы царицы зашевелился песок. Поначалу я решил, что наружу выкапывается какая-нибудь массивная гробничная крыса. Затем я увидел, как песок раздвигается, проваливается внутрь. Так провалились и смелись прочь целые ярды песка вокруг гробницы, и наружу выскочило и поскакало через полосу лунного света к болоту то, что я сперва принял за огромную собаку. Если б я не стоял так близко, сомневаюсь, что вообще бы что-нибудь заметил. Кожа этого существа была до того идеально трупно-бела, что в точности соответствовала белизне песка.
Навуходоносор пожевал жвачку, пыхая толстой глиняной трубкой.
– Потом я разглядел, что существо было гораздо крупнее собаки. Оно приподнялось на двух одиночных белых руках. На меня не обращало никакого внимания – лишь мимоходом кинуло единственный злобный взгляд. И ускакало длинными небрежными шагами тех могучих рук, на ходу отбрасывая назад песок. Я потянулся к пистолету, но кобура моя оказалась пуста. После чего существо