ж все равно умер, а со мной лежала девочка Вероничка, у нее кошка скоро родит, и я попросила котеночка, я теть Томе не сказала, она кричать будет, а ты не будешь, давай, хорошо?
Я не сказал ей, что Джека убили. Я сказал, что он умер. Я говорю:
– А где мы найдем твою Вероничку?
– А я ей телефон наш дала, – отвечает моя умная Сонька.
В эту минуту раздается телефонный звонок, и Сонька хватает трубку, думая, что это ее Вероничка, и разочарованно хмыкает:
– Твоя Катька.
А та как ни в чем не бывало:
– Вов, куда делся?
Сколько дней мы на Пушке торчали, а ни разочка после всего не сошлись. Я с этим делом для себя навсегда покончил, а она тоже гордая, не подойдет, ничего. И тут вдруг Вов, куда делся. Я отдаю трубку Соньке:
– Скажи, болеет и не хочет говорить.
И Сонька затарахтела. Про то, как башку разбили, и как без сознания увезли в больницу, все теть Тома, видать, расписала. А дипломат какой. Не не хочет говорить, а не может. Откуда набралась?
Минут через двадцать Катька собственной персоной заявляется, звали ее, ага, розовая, как бутон.
– Ты чего, Вов?
А я почем знаю, чего. В молчанку продолжать играть нелепо. Что говорить, неясно. А она не растерялась, сама давай звенеть без остановки. И я чувствую, елы-палы, что мне этот звон приятен. Звенит, что одноклассники, значит, интересовались, куда запропал, и что Маркуша, значит, нервничает и волнуется, и что Чечевицын ходил к Илье Хвощу, и Илья хотел Генку повторно прислать главным, но передумал и сделал Чечевицу, и что у Мани сеструху, ту, что в Египте, убили, в смысле убили давно, но семье сообщили официально сейчас, ну и по мелочам. Я подумал: ни хрена себе, ты есть – и ничего особенного не происходит, а стоит на недельку исчезнуть – облом событий.
А Катька полезла в карман и вынимает оттуда маленького стеклянного петуха радужного. Сразу почему-то напомнило лампочки для елки, какие мы с матерью не купили.
– Бери, – протягивает.
Я не нашел ничего лучше, как спросить:
– Зачем?
Она говорит:
– Ты же ж болеешь, а год же ж Петуха идет.
У них, девчонок, логика та еще. Я говорю:
– Чего ты, как муха, жужжишь. Поставь там.
Мне очень хотелось подержать петушка в руках. Еле сдержался.
Но это были цветочки. Ягодки поспели, когда притопала Слониха.
– Королев, как это понимать, Королев, почему тебя неделю нет в школе, Королев, ты что, болеешь, Королев, как славно, Королев, что тебя навещают товарищи, Королев, но разве трудно было в классе сказать, Сухарева, что Королев болеет, мы бы тебя, Сухарева, от класса к нему послали, Сухарева, а не так, как ты пришла, от себя лично, а не от всего коллектива, что у тебя с черепом, Королев?
Мама родная. Хотел соврать, чтоб не разводить киселя на воде, но Катька опередила. Едва Слониха услыхала, что череп проломлен, по новой завелась-задохнулась:
– Ну и как это произошло, кто это сделал, милиция акт составила, кого-то задержала, отвечай, Королев,