Клещ в волосах, тугой, как резина. Плохо помню мать. Эмоционально плохо помню. Её лицо. Очень часто почему-то вспоминаю реку Паляваам. Мы с Серёгой курим на высоком берегу в ольховнике. Вечер. Комары. Тихо и прохладно. По реке сверху неторопливо плывёт громадный гусь. Он как-то нерешительно плывёт и целиком погружён в свои мысли. Потом гусь как-то решил, принял решение, махнул лапой и быстро поплыл обратно. Не стой!»
Пока Олег учился в начальных классах, отец работал на одной из станций Котельничского района, но в 1944-м его перевели ближе к семье – дежурным на разъезд Юма Свечинского района Кировской области. Название этого разъезда не может не вызвать восторженных эмоций у современного синефила, привыкшего заученно восхищаться классическим вестерном Делмера Дэйвса «В 3:10 на Юму» (тот, кто не видел исходный вариант этой ленты 1957 года, наверняка имеет представление о её ремейке «Поезд на Юму», снятом полвека спустя и украшенном присутствием Кристиана Бейла и Рассела Кроу).
Покинув Кузьмёнки, Павла Васильевна с детьми перебралась к мужу, поэтому в 1944–1949 годах Олег жил на разъезде Юма, а учился в семилетней школе одноимённого села, находящегося в четырёх километрах от дома.
Мать продолжала работать учительницей: «На примере матери я вещественно, если так можно сказать, усвоил понятия „сельская учительница“ и „ликбез“… „Ликбез“ – это когда мать поздно вечером шла за десять километров в глухую лесную деревню. В качестве оружия, скорее морального, она брала „вильцы“ – так в Кировской области называются маленькие двузубые вилы, которые применяются при вывозке навоза на поля. В наших лесах в те годы была пропасть волков. Зимой волчьи стаи зверели. А „сельская учительница“ – это школа в селе, которое также называлось Юма и куда мать ежедневно ходила за четыре километра. Это ещё корова, огород, сенокос и прочее. Мы жили в деревне, и кормиться было надо. Летом мать ничем не отличалась от колхозных женщин».
Десятилетку – школу-интернат для детей железнодорожников – Олег окончил в Котельниче той же Кировской области в 1952 году. «Котельнич – старинный город, но он много раз выгорал, из старины там разве что остались купеческие лабазы на Советской и сам дух старого уездного города, – вспоминал он. – На правобережье Вятки, на огромных глинистых обрывах, можно было гонять на лыжах вплоть до полной возможности сломить себе шею; на левом берегу был затон для речных судов, где зимой шёл ремонт колёсных пароходов. Школа была хорошая, с традициями, выход же агрессивным ученическим настроениям мы находили в извечной войне интерната с окраиной Котельнича, отделявшейся от интерната оврагом».
Галина Куваева писала: «В детстве Алик (так близкие звали Олега. – Примеч. авт.) был слабенький, тщедушный, к тому же военные годы». Но уже подростком он пристрастился к лыжам, рыбалке, охоте, заметно окреп. «Интересы мои рано замкнулись на двух вещах: книгах и ружье. Ружьё я начал выпрашивать лет с семи, но получил его только когда учился в 8-м классе.