закопав клад с драгоценностями в огороде или под домом? – Комиссар не удержался от горькой усмешки. – Пережила голодомор в Поволжье, когда люди поедали друг друга, две войны, а сама чахла над златом?..
– Всё это, конечно…
– Сказки про белого бычка, ты уж извини меня, подполковник, – оборвал Даленко.
– В одном вы правы, Александр Фёдорович, тщательный обыск в доме убитой и в хозяйском подворье не дал результата.
– Не́чего было и надежды лелеять.
– Но без веских причин таких убийств не совершают.
– Значит, есть другие мотивы. Не скупитесь на версии.
– Согласен.
– Не допускаете такого, что оговорили бабку по большой злобе?
– Сизов, оперативник Щергунцова, добыл эту информацию от соседки Снегирёвой, её семидесятилетней приятельницы Корнеевой Марии Ефимовны.
– Старческий маразм её не коснулся?
– В здравом уме старушка. Вдова и одинока, но следит за собой и по хозяйству справляется. Дрова помогала колоть снохе Снегирёвой, когда накануне баню топили, вместе ребятишек купали.
– Значит, информации можно доверять?
– В известной степени – да.
– Вот… А может соседка и наговорила глупостей?
– Такого и в архивах не найти, – кисло пошутил Лудонин, – Не проверить. Очевидцев в живых не имеется.
– Не было между ними ссор? Бабы – существа коварные, а тут как раз случай представился. Я вечером домой возвращаюсь, к примеру, так не было такого, чтобы какая-нибудь не остановила, не настучала на соседку какую-нибудь гадость, а вроде, вчера ещё вместе семечки щёлкали. И женщины с виду культурные…
– Сознание определяет бытиё, – хмыкнул Лудонин.
– Классику марксизма переделываешь?
– Я всё же отдал приказ своим соколикам поработать с общественными помощниками на самом, как говорится, дне, потрясти скупщиков краденого, спекулянтов – не появились ли новые ценности, монеты, другие женские побрякушки?
– Отчего же, пусть не перестают этим заниматься, – согласился Даленко, поморщась. – Но конкретных людей с этого дела через трое суток снимай. Тебе ли не знать, Михаил Александрович, на каком костре сидим, – каждые сутки новые преступления, уже сегодня заложил мне уши начальник Кировского райотдела, поднял крик, что у него сразу два убийства, людей просил.
– Он мне тоже звонил, – кивнул Лудонин. – Разобрался я. Оба убийства очевидные, совершены на бытовой почве и подозреваемые уже дали признательные показания.
– Вот видишь… – Комиссар забарабанил пальцами по столу. – Не дают скучать. Так что трое суток у тебя, Михаил Александрович, – он глянул на часы, подымаясь, – а теперь уж и двое осталось.
Глава XIV
Спроси кто Жогина, спал ли он ночью, следователь не ответил бы с полной уверенностью. Здоровый организм после дневных нервотрёпок требовал отдыха, полной отключки хотя бы на несколько часов, но лишь упала голова на подушку, смежились веки и, тяжело выдохнув, перевернулся он на любимый правый