что добралась до какого-то секрета свекрови, скажем – до наследственной тайны. Сам же Снегирёв толком ничего не знает, но догадывается. Не доверяя пьянице-сыну, мать держалась ближе к снохе, чем та пользовалась. Предположим, что речь идёт о семейных драгоценностях, что вполне возможно со слов соседки Красновой Марии Ефимовны. Тогда понятны былые тревоги старушки, ведь сын пустит все накопления и ценности по ветру, и внуки останутся без всего. Допускаю, что это заставило её сблизиться со снохой, не зря же незадолго до трагедии их видели в сберкассе при снятии вклада. Потом баня. Долго болевшая до этого Снегирёва, будто чувствуя кончину, спешит завершить мирские дела и поделиться со снохой тайными семейными драгоценностями или ценностями…
– Слышал я одну байку, – хмыкнув, перебил Жогина Щергунцов. – Когда очень хочется, хотя и нельзя, – можно! Так и у вас, Александр Григорьевич. Мне кажется, что все крохи, найденные вами в письме убийцы, подогнаны в эту занятную фантазию. Строите замок из песка. Он рассыплется от одного моего вопроса.
– Внимательно слушаю, – не смутился тот.
– А что мелькнуло в той записке про какие-то «ножки»?
– «Ножки»? – усмехнулся следователь. – Вот эти самые «ножки» мне и придётся искать в доме Снегирёвой. Я как раз туда и собрался.
– А похороны? Их что же отменять?
– Дом опечатан мною. Покойников повезут из морга прямо на кладбище.
– Уже повезли, – взглянул на часы Щергунцов. – Как время летит!.. Их сопровождают наряд милиции и городские оперативники. Обеспечат общественный порядок, а опера́ понаблюдают за подозрительными.
– Кстати, товарищ подполковник, обеспечьте к вечеру мне встречу со старшим участковым Гордусом. Майор отыскал Снегирёва, нож при нём обнаружил, следы крови на одежде, а рапорт представил хиленький.
– Они в деле у меня хороши, а писаки из них никудышные.
– Значит, договорились, – направился к двери Жогин, спрятав записку Снегирёва в портфеле.
– Увидимся, – поднялся Щергунцов. – Надеюсь, зайдёте с результатами.
– А что, стали интересны мои фантазии? – подковырнул следователь.
– Мне всё равно своих с кладбища дожидаться, – сохранил непроницаемую мину подполковник. – Вдруг и вам интересного принесут.
– Ну тогда отдайте мне Тихона Семёновича, – подыграл ему Жогин. – За компанию, так сказать, да и вдвоём сподручней.
– Подышите воздухом, – не возразил подполковник. – Освежите горячие головы.
Глава XVI
Раскатилось знойным жаром по хозяйственному торговому двору обеденное солнышко, заливая обильным потом глаза и губы грудастой чернобровой Верки Гусевой, продавщицы продуктового магазинчика, но та, подбоченясь и про всё забыв, почём зря крыла отборной бранью незадачливого извозчика деда Архипа, не справившегося с норовистой кобылой Милкой. Въехал он телегой в кучу ящиков с винно-водочной тарой, разбросало их, большую часть поколотив