снова чешскую депутацию и высказал свой интерес к Словакии, потребовав о ней особый меморандум. В 1915 г. он послал нашим легионерам во Франции ордена. В 1916 г. он говорил о чешском вопросе со Штефаником, которого в русских военных кругах и при дворе весьма усиленно поддерживал генерал Жанен; в июне царь дал согласие на освобождение славянских военнопленных, а в декабре снова принял чешскую депутацию.
Итак, царь лично вел себя весьма хорошо, но тем более выступает и в этом случае разница между царем и царизмом. Конечно, выступления царя неответственны, но наши соотечественники в России пьянели от каждого заявления, в котором говорилось о славянских братьях; я высказал уже в самом начале свое мнение и обратил внимание на то, что официальная Россия под славянами подразумевает главным образом православных.
Россия и особенно царь, правда, с самого начала стали за Сербию, но в пользу Сербии говорили и остальные державы, никто не хотел допустить, чтобы Вена наложила свою руку на независимость Сербии. С «карательной экспедицией» Россия так же бы согласилась, как и Англия.
Наши русские земляки ссылались особенно на аудиенцию 17 сентября 1914 г.; но тот, кто прочтет внимательнее сообщение о ней, будет разочарован именно этой аудиенцией. От политических детей может отделаться словами особенно политический ребенок, каким был царь; он проявил интерес, но решительно ничего не обещал. Депутация указала ему на карте территорию будущего государства, в которое входила и Вена, и Верхняя Австрия, царь против этой фантазии не протестовал и закончил все словами: «Благодарю вас, господа, за информацию. Надеюсь, что Бог нам поможет и Ваше желание будет осуществлено». Я также верю в Бога, но не в бога распутинского – в соответствии с этим все и вышло.
Царь, как известно, слышал при дворе своего отца разные вещи о славянах и интересовался, как говорят, особенно лужичанами; но у него не было всеславянского плана, не имели его и его министры. Иначе бы он не назначил министром иностранных дел такого человека, как Штюрмер, о котором знал, что он германофил. Царь в марте 1916 г. также соглашался с бароном Розеном, известным своим антиславянством и германофильской программой, в том, что Россия и союзники должны как можно скорее заключить мир (если возможно, под руководством Соединенных Штатов).
Я уже приводил краткое содержание речи Сазонова в Думе (8 августа 1914 г.). Я знал прошлое и взгляды Сазонова, которого царь отстранил потому, что он был представлен ему, как либерал. Он, конечно, не был согласен с распутиновщиной и вообще был весьма приличным человеком, но и у него не было положительного славянского и чешского плана войны. Сазонов, об этом мы знали на Западе, был против войны и особенно старался избежать конфликта с Германией, а уже потому у него не было такого славянского плана, какой ему наши люди наивно приписывали. Сазонов, совершенно так же, как и другие высокопоставленные чиновники, говоря о славянах, думал прежде всего о православных. Я приводил его выступление в Думе в начале