просто беда, ты опомнись, забудь.
Эту песню сочинили черти – музыканты значительно позднее, но происходило все, о чем они распевали именно в ту самую последнюю осень. Яга не даст соврать, а на память она никогда не жаловалась, а Баюн подтвердит обязательно. И так все это было так.
У князя Славена в то время был уже сын взрослый Волох. Юноша странный, надо сказать, потому что все ему хотелось во всем отца обойти. И надо сказать, что боги наши наградили его щедро разными талантами, и в небесах он мог летать, и по лесу рыскать волком серым, и рыбой щукой в воде плыть.
Трудно было с ним любому справиться, да никто особенно и не старался. Таким вот он казался неуязвимым в те дни.
И когда он расстался без сожаления, прямо после ночи Купальской с девицей, на которой вроде жениться обещал, то она бросилась в болото в расстройстве. Сама ли потонула, или Болотница коварная ей в том помогла, этого даже Леший сказать не мог, а черти, когда с плясок своих вернулись, да растерянного Волхва увидели, то и стали девицу искать там, куда он послал их. Найти – то они ее нашли, конечно. Только была она мертва совершенно, да и какой ей быть еще после того, как пару часов на дне болотном и пролежала она.
И только после всего этого и поняли черти, что не смогут они никогда оправдаться. Хотя, как обычно ни в чем не были повинны, только на них ведь все спишут потом, когда захотят княжича оправдать, а он соврет, и глазом не моргнет
Тогда самые шустрые, чтобы оправдаться как-то, поймали Берегиню первую попавшуюся и заставили ее рассказать и Лешему и Яге, как все на самом деле было, они только помогали княжичу, хотя и знали, что добрыми делами дорога в Пекло и стелется.
И оправдаться – то они оправдались, и она им помогла, вроде все обвинения и подозрения с чертей были сняты. Только оставалось и другое – Берегиня та с того самого дня, добрые дела все-таки всегда наказывались, она стала тосковать ждать князя своего.
И остановится на месте одном, словно дерево, стоит неподвижное, так что черти снова к Яге бросились.
– А где вам знать, что такое любовь, – говорила та, – а вот она узнала о том, и теперь горемычная и с места сдвинуться не может.
Чтобы она сильно чертей не ругала, они разбежались подальше, и не хотели больше оставаться.
Так все лето и проходило. А потом и вовсе худо стало, перестал молодой князь появляться в лесу.
Не было его и в последние дни, когда все в Пекло на зимовку духи собираться стали. И тут новое дело выяснилось, и Берегиня отказываться стала с ними туда идти.
Черти слышали, как нехорошими словами ругался водяной, отец ее. И им там досталось, и князю, и снова к Яге они за помощью и советом бросились.
– Что она в лесу одна делать станет? – твердили они, ведь замерзнет совсем.
– Хорошо, тащите ее сюда.
– Да как ее утащишь.
Только они бросились назад, как суровый взгляд Яги узрели, и ж неведомо как, но все-таки ее к избушке Яги приволокли.
Впереди шла она, за ней важно шел кот, и смотрели они теперь на прекрасную и такую печальную девицу.
Когда та хотела что-то сказать, о том, что она все одно тут останется,