затем Ислингтон,
18 сентября 1588 г.
Покинуть Халцедоновый Чертог было не так просто, как Луна могла бы надеяться. Если она уйдет сразу же после приговора, вынесенного Инвидианой Кадоганту, кто-нибудь в лабиринтах придворной политики – да хоть тот же Видар – непременно отыщет в ее уходе повод для подозрений.
Посему Луна какое-то время бродила в пределах Халцедонового Чертога, распугивая сторонящихся ее дивных. Простейший способ убить время: конечно, подземный дворец фей и эльфов был не столь велик, как город наверху, но намного превосходил размерами любое строение на поверхности. Здесь коридоры играли роль улиц, ведущих к хитросплетениям покоев, отведенных под разные надобности.
В одном из просторных залов с колоннами она снова наткнулась на Орфея, на сей раз игравшего какой-то танец. Под дружное хлопанье собравшихся вкруг него дивных один из их числа кружил в бешеной пляске партнершу. Остановившись у стены, Луна полюбовалась лабберкином[9], все быстрей и быстрей увлекавшим за собой несчастную, спотыкающуюся человеческую девицу. Смертная казалась вполне здоровой, хоть и изрядно изнуренной – очевидно, это какая-нибудь служанка, завлеченная в Халцедоновый Чертог ради непродолжительной забавы, а значит, в конце концов она будет возвращена на поверхность, совершенно сбитая с толку и напрочь лишенная сил. Те, кто, подобно Орфею, оставался здесь надолго, приобретали особый, неземной, обреченный вид, коего у девчонки пока что не наблюдалось.
Всеобщее внимание было приковано к танцу. Никем не замеченная, Луна проскользнула через зал и скрылась в дверях с другой стороны.
Путь она избрала окольный, кружной – не только затем, чтоб отвести глаза всякому, кто ее видит, но и по необходимости: прямиком в нужное место попросту нельзя было пройти. Халцедоновый Чертог смыкался с наземным миром во множестве мест, но друг с другом места эти не совпадали: два входа, на поверхности разделенные половиной города, внизу могли располагаться бок о бок, в двух шагах. То было одной из причин, вселявших в посторонних страх перед волшебным царством: единожды оказавшись внутри, можешь никогда в жизни не сыскать пути обратно.
Но Луна дорогу знала. Вскоре она вошла в небольшую безлюдную пещеру, где каменные стены дворца уступали место кружевам корней, ниспадающих с потолка.
Остановившись под их пологом, она сделала глубокий вдох и сосредоточилась.
Мягкие складки сапфирового, точно ночной небосвод, платья разгладились, обратившись простеньким синим сукном. Самоцветы, украшавшие платье, исчезли, вырез декольте сомкнулся, завершившись стоячим гофрированным воротником и чепцом, прикрывшим голову. Труднее пришлось с собственным телом: тут следовало со всем тщанием иссушить и обветрить кожу, волосы из серебряных сделать невзрачно-русыми, а сияющие серебром глаза наполнить жизнерадостной синевой. Искушенные в превращениях дивные знали: главное – внимание к мелким деталям. Не оставляй неизменным ничего, да прибавь кой-какие штришки – родинку там, оспинку сям –