но мне хотелось хоть какими-то внешними эффектами сопроводить процедуру. Агеев слегка застонал и подался корпусом вперёд.
– Вот! – Протянул я ему через несколько секунд два камешка: один желтоватый с коричневыми прожилками, а другой, поменьше, абсолютно белый, если не считать капельки крови.
– Что это? – Непонимающе смотрел на меня Агеев с гримасой от неожиданной боли.
– Отменяйте операцию.
– Не понял. – Он взял платок с камешками и начал их рассматривать.
– Виталий Андреевич. – Как можно спокойнее, тоном лечащего врача. – Отправляйтесь домой, отлежитесь денёк. Никакого спиртного! А в понедельник, при желании, пройдите обследование ещё раз, чтобы удостовериться в отсутствии камней.
– Как это…
– Отправляйтесь домой. – Повторил я ещё раз. – Отдохните.
Все своим видом показывая намерение отправиться вслед убежавшему Игорю, протянул руку Агееву:
– Спасибо большое за Вашу информацию. Вы позволите в конце следующей недели вновь с Вами встретиться, обсудить новости по этой теме?
– Да, да, – дважды кивнул мой собеседник, всё ещё не осознавая, что произошло, – «В конце следующей недели», – повторил вслед за мной и пожал протянутую руку.
– Но как? – Крикнул уже мне в спину. – Как это э-э-э…
– До встречи, Виталий Андреевич! – Помахал я поднятой рукой, не оборачиваясь в его сторону.
2
Зал вылета терминала D Шереметьево жил своей жизнью. Несмотря на воскресное утро, бросалось в глаза обилие мужчин в деловых костюмах, что сильно контрастировало с контингентом нашего аэропорта. Ещё один трюк вызывал некоторое внутреннее беспокойство: вылетев по местному времени из своего города, и проведя в полёте почти пять часов, приземлился по московскому времени раньше вылета. Понятно, что эти «сэкономленные» пять часов придётся вернуть на обратном пути, но сейчас не покидает ощущение неловкости.
До вылета более двух часов. Бесцельное шатание по залу утомило морально. Сел в кресло и закрыл глаза. Спать не хотелось, но нужно было подавить внутренний диалог. Два вчерашних разговора – утренний с Агеевым, и вечерний с Райтнером – порождали массу мыслей, мечущихся в голове, от которых хотелось избавиться. Что проку, сидя за тысячи вёрст, гадать, кто же затеял игру против банка. Спасибо, хоть в курсе, а значит, будем осторожней, пока всё не прояснится. Удивила реакция предправления.
Вчера поздно вечером приехал в гости к Райтнеру. Он с женой только что вернулись с какого-то концерта. То ли шоу не понравилось, то ли устал просто, но Райтнер пребывал в слегка взвинченном состоянии. Мы вышли пройтись на улицу, заодно и выгулять его собаку – старого ротвейлера. Посёлок, где жил Райтнер, строился в начале девяностых, когда стали появляться первые заказчики на свои дома, главным критерием которых были квадратные метры в трёхзначном количестве на каждого члена семьи. Ни об индивидуальной архитектуре самих домов, ни о планировке окружающего пространства