не было дома, а Мириам убежала на свой урок музыки. Марк, засадив Эстер в манеж, где она возилась со своими игрушками, что-то лепеча на своем непонятном языке, устроился рядом с книжкой.
Маргарита по обыкновению потянулась к Эстер. Та на ее появление ответила улыбкой, обнажив четверку первых зубов, вылупившихся почти разом один за другим.
– Не подходи! – Марк загородил собою манеж, выставив вперед кухонный нож.
Маргарита остановилась. На лице ее застыла улыбка, еще обращенная к Эстер.
– Марк, – тихим спокойным голосом обратилась она к нему.
В том, как она произнесла его имя слышалось скорее удивление, чем испуг. Но Марк придвинул нож еще ближе. Крепко зажатый в жилистой мальчишеской руке, он упирался ей в грудь, прямо между пуговиц, обтянутых черной тканью на светло-сером жакете с черной тонкой оторочкой.
– Я сейчас уйду, – ровным голосом, не выдавая своего волнения, произнесла Маргарита и, отступив на шаг, вышла из комнаты.
Этот момент, когда он на те несколько секунд оказался лицом к лицу с Маргаритой, Марк запомнил на всю жизнь. Он запомнил ее удивленные темно-карие глаза с тонкими лучиками морщинок, легкую складку между бровей, тронутые красной помадой губы. Даже запомнил запах ее духов. Этот аромат намертво врезался ему в память. Только много лет спустя он узнал от одной из своих подруг, с которой у него случился скоротечный роман, что это были французские Climat.
Марк не боялся, что об инциденте с ножом узнает отец. Он даже рассчитывал на то, что Маргарита непременно расскажет ему об этом. Мысленно уже готовился к такому диалогу. Но отец так об этом и не заговорил. Не уж-то не узнал? Или не захотел, а, может, не смог заговорить об этом с сыном? Марк по началу терялся от всего этого в догадках, потом махнул рукой и старался больше не вспоминать об этом.
Маргарита больше не приходила.
Отец как-то замкнулся в себе, сделался молчалив. На все его попытки заговорить с сыном даже на самые отвлеченные тема, Марк отвечал с неприкрытой злостью, сам даже не понимая, откуда она берется. И злился при этом еще больше, но уже на себя.
Учился он неплохо, хотя и слыл лентяем. Его выручала цепкая память и хорошие мозги. Но в остальном с каждым разом доставлял все больше хлопот учителям и отцу, которого все чаще по разным поводам вызывали в школу: пропуски уроков, курение, драки с одноклассниками. Покладистый прежде мальчик превратился в неудобного подростка, доставляющего головную боль учителям.
Как-то раз, Марку уже было шестнадцать, он привел домой девушку. Ее боевой раскрас – черная обводка глаз, малиновый рот и светлые волосы, выкрашенные в какой-то неопределенный зеленый оттенок, неприятно поразили Мириам. Она слышала за стенкой ее смех, который ей казался глупым и вульгарным, потом какие-то стоны и всхлипы. Что там происходит в соседней комнате, она догадалась не сразу. Когда домой вернулся отец, парочка уже переместилась в гостиную к телевизору.