звучало литературно-бережное отношение к языку. Это были люди более русские, чем мы – советские русские. Эти люди несли русскую культуру в своем сердце, передавая её вместе с любовью своим детям и внукам, а их дети – своим детям и внукам. Мы были влюблены в этих людей и дружили не избирательно, а с целыми семьями, от стариков до молодежи.
Я увидел, что старость тоже может быть красива и наполнена смыслом, потому что уважение в семье не имеет возраста. Я нашёл, что такие понятия как порядочность, честь и благородство могут быть не только жизненными принципами, но и генетически врожденными качествами, делающими человека подлинно красивым. Я открыл, что нельзя быть выборочно порядочным или благородным, когда тебе это удобно, как нельзя быть «немножко беременной». Или – или. Истинная правда, что всего одна «ложка дёгтя портит бочку меда». Но такие высокие истины, если не впитаны с молоком матери, в течение жизни или становятся маской, или меняют человека и становятся внутренней потребностью. А возможность измениться – это лучшее, что дано человеку в жизни. Собственно говоря, он для этого и приходит на Землю. С грустью сознаю, что этот путь ещё не пройден мною. Экзистенциальная печаль: уход в дальнейшее…
Мои попытки заниматься в Бельгии бизнесом, как и следовало ожидать, превратились в анекдот. Один из моих друзей, сам успешный бизнесмен, познакомил меня с бывшим министром экономики Бразилии, милым старичком, владельцем фирмы, расположенной в отдельном особняке в престижном районе Брюсселя – на авеню де Тервурен. Мы друг другу понравились, и он предложил мне несколько совместных проектов.
Сначала это был контракт на поставку рыболовецких траулеров в одно африканское государство. Мои партнеры в России нашли отвечающие техническим требованиям и цене траулеры в Новороссийске и провели подготовительную работу по их закупке. Сделка сорвалась в последний момент. Вроде бы, по вине африканских партнёров.
Следующим проектом была дубовая доска. Мой партнёр, этот милый старичок, выиграл у бельгийского правительства тендер на поставку дубовых шпал для строительства солидного участка железной дороги. С одним условием: содержание влаги в дубе не должно было превышать, кажется, шестнадцати процентов. Не было тогда в России дуба с таким процентным содержанием влаги, ну не научились ещё так сушить дерево – не было необходимых сушильных камер, но мои партнёры в России совершают чудо: они находят, уж не знаю где и как, этот дуб. И опять сделка срывается в самый последний момент. Уже в день подписания контракта бельгиец сообщает мне, что есть решение правления фирмы закупить дуб в Африке.
Три месяца держал меня этот старичок в напряжении, пока не выяснилось, что он давно выжил из ума, а фирмой заправляет его сын, который оставил папе офис с секретаршей как любимую игрушку…
Много забавного, смешного и поучительного произошло за время нашего пребывания в Бельгии, но я оставляю это за рамками своего повествования, поскольку нужно двигаться дальше.
V
Россия,