так называемая душевая – лейка с теплой водой за крючок была подвешена к потолку. Дернул за конец веревки от лейки и мойся себе на здоровье. Банди первым принял душ, затем вернулся в комнату, присел на кровать.
Пока Дима мылся под душем, он по каналу мысленной связи попытался связаться со своей Маарией, но ему, по-прежнему, ответила одна лишь только тишина ментального канала связи. Вскоре из душа появился Дима и, сказал, что он хотел бы немного погулять во дворе. Банди укоризненно покачал головой, но мальчишке не отказал в его просьбе. Он хорошо понимал, как тому тяжело приходится все время проводить только с ним одним.
– Дима, ты, когда будешь прогуливаться по гостиничному двору, то постарайся более внимательно присмотреться ко всему тому, что будет происходить вокруг тебя. Присмотрись к гостям, если увидишь встречавшихся нам трех попутчиков, то мне сообщи об этом по мысленному каналу. – Бросил ему в след Банди.
Под вечер они оба голодные отправились в харчевню постоялого двора, утолить голод и проверить, как местные повара готовят. Как вскоре они выяснили, в харчевне постоялого двора хорошо готовили и кормили на едва ли не на убой. За десятую часть тернье им предложили отлично прожаренную курицу со свежими овощами прямо из огорода. Дима попросил теплого молока, который ему тотчас же принесли вместе с большим куском белого ситного хлеба. Хлеб был только что из печи и отдавал внутренним жаром. Парнишка пил молоко, закусывал его хлебом. Одновременно он с любопытством вертел головой по сторонам, внимательно присматриваясь к посетителям харчевни. Посетителей набралось полный обеденный зал.
В этот момент Банди поднялся из-за стола и осторожно начал пробираться к задней стене обеденного зала. Перед ней был сооружен огромный очаг с вертелом, на нем сейчас поджаривалась целая баранья туша, неплохо освежеванная. Банди шел к этой стене, очень осторожно переступая ногами, при этом стараясь собой или своими гуслями не задеть кого-либо из посетителей харчевни.
Справа от камина имелось небольшое возвышение, на нем стоял невысокий чурбан. Банди на нем устроился, пальцами пробежался по струнам гуслей. Внезапно прозвучавший мелодичный перебор привлек к себе внимание многих посетителей харчевни. Но, взглянув в сторону источника музыки, они там увидели несчастного слепца. Недоуменно пожимая плечами, посетители снова принимались за еду, за разговоры с приятелями! Переливы струн сменились старинной славянской песней «Покой души и созерцание», голоса в обеденном зале стали тише, посетители начали прислушиваться к песне гусляра, к тому, о чем же он запел. Голос Банди был близок к певческому тенору, но он никогда не занимался вокалом, поэтому не развивал своего голоса. Поэтому порой в его игре на гуслях или в его голосе проскальзывали фальшивые нотки. Но народ в харчевне этой фальши попросту не замечал, их внимание все больше и больше привлекала незнакомая, но такая душевная музыка и слова песен.
Когда Банди перешел к исполнению песни «Молитвы старого