на меня. – Я поднимаю ее лицо, придерживая подбородок. – Посмотри.
Ева вскидывает ресницы. Она также поднимает руку и проводит ею по моей щеке.
– Я не против такого секса, какой любишь ты, – говорит она мне, а когда я пытаюсь открыть рот, приставляет к нему пальцы. – Подожди, не перебивай… Я всего лишь хотела сказать, что ты поспешил, ладно? Мне с тобой очень хорошо. – Мадэри принимается водить пальцами по моим губам. Я словно взлетаю от ее теплого взгляда и жарких прикосновений. – Мы с тобой обязательно много чего попробуем, просто…
Я берусь перебить, прежде поцеловав тыльную сторону ее ладони:
– Виноват. Знаю, что виноват. – Закрыв глаза, вдыхаю аромат ее запястья. – Отныне я не стану пользоваться тем, что сильнее тебя. Я думал о себе только лишь. Извини.
Притягиваю к себе за талию Еву, и она поддается. Обвивает руками мою шею, прикладывается к ней губами. Чувствую у жилки ее смешок, когда она зубами прикусывает кожу над кадыком.
– Ты мне тоже очень важен, – тихо говорит Ева у моего рта.
Мадэри просовывает в него свой язык, начиная нежный поцелуй. Он переходит в более искренний, в котором нет места стеснению. В котором нет места граням и препятствиям в виде наших ссор, недопонимания. Движения то трепетные, то необузданные. И я рад, что мое поведение ее не отпугнуло. Что возвращение в ту ночь не оставило следа. Я хочу быть правым, но боюсь уточнить у нее, верен ли я в своих рассуждениях?..
Когда мы снова соприкасаемся лбами, чтобы отдышаться, я поваливаю ее на кровать. Красивый, звонкий смех – услада для моих ушей. Она так же прижимает к себе полотенце, но свободной рукой гладит мои скулы, касается подбородка. Смотрит внимательно, ласково. Я наклонился над нею, но каждый раз, когда открываю рот, слова куда-то сбегают.
– Хочешь что-то сказать? – догадывается Мадэри.
Итальянка растягивает губы в милой, слабой улыбке. Ее глаза цвета жареного миндаля приковывают взор. Мне сложно соображать, когда она обжигает меня взглядом. Я полностью в ней потерялся. Ей нужно думать об учебе. Мне тоже не надо пренебрегать университетом. Окунуться в бизнес. Но вместо этого я окунаюсь в нее. Окунаюсь в мысли о Еве, когда рядом ее нет.
Что с нами обоими происходит? Я не могу и не хочу искать этому названия. Со мной такого никогда не было. Пока не знаю, как относиться к чувствам, которые я испытываю.
– Я ведь не испортил все?.. – отважился все-таки у нее спросить, но голос чуть было не дрогнул. – В смысле…, – потирая пальцем лоб и оглядывая темно-серые стены, я не знаю, как собрать надлежащее предложение воедино. – В смысле, у нас же все в порядке, правда?
Представляю, каким отчаянным сейчас я представился Еве, но мне не страшно быть испуганным и переживающим за нас. Эта девушка действительно перестала мне быть безразличной еще очень давно.
Ее ладонь ложится на мою щеку. И это является истинной причиной того, что веки захлопываются сами собой. Я чувствую бесценные прикосновения, не поднимая ресниц. Мне достаточно того, что она