вовсю гонял его ненасытную кровь. Жизнь хотел пить глотками, а не каплями. Живём однова, понимать должон? По-другому и смысла нет. Соорудил себе истинный замок: два этажа сверху, а три вниз ушло. Чтобы людей не дразнить. Жену с детишками в него загнал. Живите и радуйтесь. Для вас стараюсь, соколики. Папку помните, не забывайте. Через пять-шесть годочков в пансион определю. Не простой, а частный, для избранных. И не здесь, а там, подалее. В России хорошо, а в Италии не хуже. «Заодно и „виллочку“ подходящую на взморье средиземном подберу. Не то чтобы нужна, а так, для престижа, так сказать, соответствия статусу. Чтобы коллеги по равенству не косились. Жмотом не прозвали, не ухмылялись в спину – мол, жить не умеет. В копилку „праведные“ сундучит. На себя лучше посмотрите».
Сам жил хорошо, ногу пошире растаптывал, но кого к себе приближал, тоже не обижал. Бабы прилипчивыми пчёлами вокруг него кружили. «Погляди, разве не хороша, и нога подо мной, и что повыше. Слово скажи – свою тайну открою». Смотрел, оценивал, выбирал и не только за стать, но чтобы и верною была. Слово понимала, хвостом по салонам и женским посиделкам не мела. А так получи то, что сердце твоё воробьиное радует: и каменья разноцветные, и курорты загорелые, и прогулки под парусом белоснежные.
Планы имел, виды прикидывал. Команду сбил, сторонников ухватистых подобрал. Один к одному. Прессу настроил, чтобы позитив у него выпячивала. Партийку подобрал, что за «единую» Россию день и ночь борется, чтобы на красную дорожку вывела. «Не забуду, учту: вы мне, а я вам. А как же. Порядок знаю». Вот, казалось, и вытащил козырного туза, так нет же. Шмякнуло что-то сверху. Всё пошло кувырком, в щепу мечту – кресло городского головы разметало. Нет справедливости на белом свете, и города уютного и доходного, поди, тоже нет. А дети, а семья? Вот горе так горе…
Понимал Глеб Долива людей. Кто чего стоит – схватывал быстро. Себя не обманывал, чтобы дороже не вышло. Планку поднимал только тогда, когда условия вызрели. Не раньше и не позже, а так, чтобы в точку попасть, миг желанный не упустить. Знал себе цену и достоинства других не принижал. И сейчас, не кривя душой, смекал, что Филипп Чистяков умнее и опытнее его. Лучшее просчитывает кризисную ситуацию и прикидывает варианты возможных последствий. Да, он – профессиональный спасатель, но и не только. Есть у него несомненно редкое качество – чувствовать людей и делать то, что должно, чтобы помочь им. Недаром в Нижнереченске народ на автобусных остановках нет-нет да и вспомнит фамилию Чистякова и доброе слово для него найдёт.
Доливе и сейчас было ясно, что если кто и выручит его и других и вызволит их из разразившейся катастрофы, то это будет именно Филипп Денисович Чистяков, его друг и напарник по охотничьему сообществу. При таком развороте собственные амбиции уместнее поприжать и нос на небо не затаскивать. Глядишь, скромность и согласие спасут драгоценную жизнь. В мирное время он без всяких сомнений заявил бы