к ее советам. Старик обалдело, иначе не скажешь, уставился на свою ладонь. Потом на врага, вокруг которого темнело так явно, что не заметить было нельзя, если умеешь видеть. Ворон – не умел. Я закрыла глаза, чтобы зрение не мешало решиться на страшный шаг, и позволила рукам и удаче сделать то, что следовало. Грохот оглушил меня, а отдача, о которой я в свое время слышала, швырнула назад. Но руку еще цепко вело везение. Может, и не мое, а старика, даже скорее всего. Оно было достаточно хищным и опытным, оно выплевывало пулю за пулей, пока сухие щелчки не застучали впустую.
– Рена, ну ты эта… амазонка! – вспомнил слово Саня.
Шумно вспомнил, в полный голос. Я осторожно приоткрыла один глаз. Над полянкой, высоко и чуть в стороне, плыл сизый дым. Воняло преотвратно. Удача бежала ровно, обыденно, бледненькими реденькими кудряшками облаков. Над самым носом укоризненно качалась еловая лапа.
– Кто же вам, дети вы непутевые, оружие дал? – возмутился поодаль старый маг. – Это же форменное безобразие! Так нелепо и окончательно не везет даже круглым дуракам! А я, между прочим, числюсь умным. И дипломы имею по указанному поводу, всю стенку ими заклеил, на обоях изрядно экономлю.
Он прошел к нам и появился в поле зрения на фоне неба, отчего выглядел огромным и солидным. Поклонился мне, лукаво щурясь и пряча смех.
– Ректор высшего колледжа магии, Марк Юнц, – сообщил маг, подавая руку.
Неудобно как-то. Я его спасла – а вот лежу как бревно и панически боюсь глянуть на поляну. А вдруг я их всех насмерть перебила?
– Вот еще! – рассмеялся маг. – Живы, ничего с ними не сделалось. Вставай, хватит причитать и ныть.
– Я что, вслух? – ужаснулась я.
– И громко, – заверил Саня, подставляя плечо. – А сперва визжала так, что все капли с веток обсыпались. У меня уши заложило. Дедушка Марк за сердце схватился. Потом мы их связали, подлецов этих. И тут ты наконец унялась, перестала хлопать глазами и орать.
«Подлецы» обнаружились на поляне, именно там, где столь уверенно, победителями, стояли недавно. У каждого изо рта торчала здоровенная еловая шишка, обсасываемая с младенческим усердием. Полагаю, выплюнуть ее мешала магия, поскольку ни удерживающих веревок, ни ниток я не заметила. Их руки были стянуты впереди, возле груди, в молитвенно-удивленном положении. Правое плечо ворона плотно обхватывала повязка. Я в него воистину удачно попала! И не убила, и обезвредила на славу. Бывшие бубнильщики, явно маги типа «пси», имели совершенно сходные повязки. Только у одного таковая была на правом, а у второго – на левом плече.
– В пистолете сколько пуль? – тупо уточнила я. – Семь?
Все трое зачмокали, облизывая шишки и явно сглатывая вместе с иглами, семечками и смолой немало занятных слов.
– Пять, – утешил меня Саня. – Две ты всадила в книжечки. Я же говорю – амазонка. Ни единого промаха. Дедушка Марк, а мы этих типов теперь удавим или зароем живьем? Я к тому, что за лопатой бежать далековато.
Кровожадности в характере брата нет, а вот ядовитости –