не на что. Мсье Эльстон быстро перенесется на небеса, вот и все… Ты пробовал подкатиться к служанке?
– Жанне? Пробовал.
– Ну и как?
– Без успеха, патрон. Похоже, что у меня внешность не очень…
– Не только внешность… Ладно, это я так. Иди.
– С Жанной продолжать работу?
– Конечно. За что я тебе плачу?
Рябой кивнул и вышел из кареты.
– Трогай, – приказал кучеру глухой голос.
Лошади застучали подковами по мостовой. Человек в карете поставил свою трость вертикально и положил обе руки на набалдашник, после чего уперся в них подбородком. Мимо неспешно протекали дома Ниццы.
– Да, – промолвил человек наконец, – это будет нелегко.
Глава восьмая,
в которой поет соловей, а Алексея одолевают сомнения
Алексей поднялся в шесть часов утра. Накануне он предупредил Григория, что ему придется встать рано, и вскоре слуга внес к нему завтрак на подносе. Молодой человек немного поел, – самую малость, чтобы не чувствовать голода. Набивать желудок перед дуэлью – последнее дело, потому что сытый человек движется тяжелее, следовательно, у него больше шансов больше никогда не завтракать, не обедать и не ужинать.
– За мной должен заехать полковник Вадье, – сказал Алексей. – Предупреди меня, когда он появится.
– Как прикажете, Алексей Константинович, – сказал слуга. – Вы с полковником собираетесь на охоту?
Алексей рассеянно улыбнулся.
– На охоту? Что ж, можно сказать и так…
В доме было непривычно тихо. Обычно Варвара Федотовна металась по комнатам, хлопала дверями, отдавала приказания, а теперь царила сонная, ленивая тишина.
– Никто еще не встал? – спросил Каверин.
– Только ее высочество.
– А, – только и сказал Алексей.
Интересно, с чего бы ее изнеженному высочеству вставать ни свет ни заря? Уж не подложил ли ему любезник Эльстон какую-нибудь свинью?
Встревожившись, Алексей вызвал Жанну и спросил у нее, чем занимается ее хозяйка и почему она уже на ногах.
– Ее высочество часто так делает, – пояснила Жанна, кокетливо глядя на статного молодого человека. – Они и мадам Барбара не очень ладят. Поэтому ее высочество рада любой возможности побыть в одиночестве.
– А как же вторая фрейлина, мадемуазель Полина? – поинтересовался Алексей. – Я думал, ее высочество считает ее подругой.
Жанна тщательно разгладила складку на платье.
– Конечно, сударь, – сказала горничная, – но дружба тех, кто друг другу не равен, всегда имеет пределы.
Так, ваше превосходительство, спасибо за ценный совет. Действительно, нет ничего такого, что бы о нас не знали наши слуги.
– Можете идти, Жанна, – сказал Алексей.
Он отпустил и Григория и, посмотрев на часы, от нечего делать прошелся по комнате, заложив руки за спину. В саду запел соловей.
"Может быть, – подумал охваченный смятением Алексей, – это последний раз, когда я слышу пение соловья в своей жизни… Ведь я не навел